На главную | Поиск
Вы находитесь в Хранилище файлов Белорусской цифровой библиотеки

Андрей Киселев. Повесть о Сонечке


© Copyright Андрей Киселев Email: dargot@mail.ru "Даргот. Одним росчерком". #web.ic.tsu.ru/~dargot/ "Даргот. В зоне вещания". #www.spectr.ru/union/dargot/ 13 Feb 1999

Коротко об авторе

Киселев Андрей Борисович, режиссер государственной телекомпании "Томск". Специализация - постановщик телевизионных спектаклей. Хобби - музыкальные клипы, "видеопоэзия". Диссертация на соискание ученой степени по теме "Ментальный подход в экранизации поэзии" - на кафедре экранного мастерства Московского института повышения квалификации работников телевидения и радиовещания ФСТР. 1966 года рождения. Сайты: "Даргот. Одним росчерком". #web.ic.tsu.ru/~dargot/ Забудь о прошлом! Новеллы ортодоксального направления. Страница современной томской литературы. Представлена проза и поэзия Макса Батурина, Андрея Филимонова, Натальи Нелюбовой, Владимира Костина, Андрея Лунева. Рубрика "Беспокойный Абакан" посвящена творчеству поэтов республики Хакассия. "Даргот. В зоне вещания". #www.spectr.ru/union/dargot/ ТВ - культура: гипотезы, рефераты, сценарии. Ментальный подход в экранизации поэзии. Ведущий информационной программы. Звуковое оформление телепередач. Курс повышения квалификации режиссера, журналиста, звукорежиссера, редактора, etc. Узкое направление - экранизация поэзии и музыкальных клипов. --------------------------------------------------------------- ГТРК "Томск" 1998 литературный сценарий пьесы по повести Марины Цветаевой "Повесть о Сонечке"

в ролях:

Марина - поэтесса Сонечка - актриса 3-ий голос, Вахтанг, Приказчик, Чужой, Володя, Аля, Ирина - голоса за кадром Начало. Титры: "Марина Цветаева" - на обложке книги, открывается следующая страница -"Повесть о Сонечке", титры уходят в затемнение. Из затемнения маленькое светлое пятнышко, медленный наезд, пятнышко преврашается в Марину, сидящую спиной в 3\4 перед "поминальником" (столик с фотографией Цветаевой, засохшая белая роза, листы рукописей, книги, пластинки, патефон, и т.п.) Звучит музыка Н.Нелюбовой, стихи А.Филимонова "Еще одна птица": Н.Нелюбова: Далеко, далеко на ветру дрожит дом И не может никак взлететь Падает с крыши железо, гибнут в кухне стаканы Ходят люди по саду, жгут травы Заклинанья бормочут Заколдованный дом Становится птицей... (Мелодия песни - основная, ведущая в пьесе) Марина: Все лето писала мою любимую повесть о Сонечке. Я ее не намечтала, не напела. Раз в жизни я ни только ничего не добавила, а еле - совладала. Пусть вся моя повесть - как кусочек сахара, мне по крайней мере, сладко было ее писать. Это моя лебединая песня. В ней вся моя молодость. (Трагично, с пафосом) Сонечка, пишу тебя на океане и с ладони, океанской ладони, рассеиваю ее пепел, вам всем в любовь, небывшие и будущие. Пишу тебя на океане, на котором ты никогда не была и не будешь. Здесь по краям его, а особенно по островам живет много черных глаз... 3-ий голос: Были огромные очи: Очи созвездья Весы Разве что Нила короче Были две черных косы. Ну, а сама меньше можного! Все, что имелось длины - В косы ушло до подножия, В очи двойной ширины Музыка: (основная тема) Марина: Сонечку знал весь город. На Сонечку ходили. Ходили на Сонечку. Имени ее никто не знал: (изменившимся, низким, "мужским" голосом) "А вы видали, та что "Белые ночи", такая маленькая в белом платьице, с косами. Ну прелесть! (своим, восхищенным) -"Белые ночи" были событие! Занавес поднимается. Сонечка на сцене. Сонечка: Жили мы с бабушкой... Квартирку снимали... Жилец... Книжки... Бабушка булавкой к платью пришпиливала... А мне - сты-ыдно... Марина: Держась за спинку стула, робея и улыбаясь, рассказывает Сонечка про свою жизнь, свое детство, свою глупость, про девичью свою любовь. Свои белые ночи. Думаю, что даже платьице на ней было не театральное, не нарочное, а собственное, летнее, - шестнадцатилетнее, может быть? Моя Сонечка. Меня почему-то задевало, оскорбляло, когда о ней говорили Софья Евгеньевна или просто Голлидей, или даже Соня - точно на Сонечку не могут разориться! - я в этом видела равнодушие и даже бездарность. Звать за глаза женщину по фамилии - фамильярность, обращение ее в мужчину, звать же за глаза - ее детским именем - признак близости и нежности, не могущий не задеть материнского чувства. Смешно? Я была на два, три года старше Сонечки, а обижалась за нее - как мать. Как она пришла? Когда? Зимой ее в моей жизни не было. Значит весной. Весной 19-го. В пору первых зеленых листиков... Я читала в театре свою "Метель"... Музыка: (что-то испанское, бравурное, Сонечка играет Кончиту, кружится в широком испанском платье) 3-ий голос: (нараспев, берущим за сердце голосом) ... И будет плыть в пустыне графских комнат Высокая луна. Ты - женщина, ты ничего не помнишь. Не помнишь... (настойчиво) Не должна Марина: (задумчиво) А после... (экспрессивно) Передо мною - живой пожар. Горит все, горит - вся. Горят щеки, горят губы, горят глаза, горят - точно от пламени вьются! - косы, две черных косы, одна на спине, другая - на груди, точно ветром отбросило. И взгляд из этого пожара - такого восхищения, такого отчаяния, такое: боюсь, такое: люблю! Сонечка: (страстным речитативом) - О, Марина, как я тогда испугалась! Так потом плакала... Когда я вас увидела, услышала, так сразу, так безумно полюбила, я поняла, что вас нельзя не полюбить безумно. Потому что Вас, Марина, не полюбить безумно, на коленях - немыслимо. Марина: (в том же тоне, возбужденно) - Сонечка, вы заметили, как у меня тогда лицо пылало? Я боялась всю сцену, весь театр сожгу. Теперь я поняла, оно вам навстречу пылало. Сонечка, откуда - при вашей безумной жизни - не спите, не едите, плачете, любите, у вас этот румянец? Сонечка: (скромно опустив глазки) О, Марина, да ведь это из последних сил... 3-ий голос: (улыбаясь) Что другим не нужно - несите мне Все должно сгореть на моем огне! Я и жизнь маню, я и смерть маню В легкий дар моему огню Пламень любит легкие вещества Прошлогодний хворост - венки - слова Пламень пышет с подобной пищи! Вы ж воспрянете пепла чище! Птица Феникс - я только в огне пою! Поддержите высокую жизнь мою! Высоко горю и горю дотла! И да будет вам ночь светла. Ледяной костер, огневой пожар Высоко несу свой высокий стан, Высоко несу свой высокий сан Собеседницы и наследницы! Музыка: (спокойная, лирическая, из основной темы) Марина: Сонечка жила в кресле. Глубоком, дремучем, зеленом. В огромном зеленом кресле, окружавшем, обступавшем, обнимавшем ее, как лес. Сонечка жила в зеленом кусту кресла. Кресло стояло у окна, на Москва-реке, окруженное пустырями - просторами. В нем она утешалась от Юры, в нем она читала мои записочки, в нем учила свои монологи, в нем задумчиво грызла корочку, в нем неожиданно, после всех слез и записочек - засыпала, просыпала в нем всех Юр, и Вахтангов, и Вахтанговых... Оно было ее постелью, ее гнездом, ее конурой... Сонечка: Марина! Какое счастье! Я нынче была у ранней обедни и опять так плакала! (деловито, загибая в ладонь пальчики): Юра меня не любит, Вахтанг Леванович меня не любит, Евгений Багратионович меня не любит... А мог бы! Хотя бы как дочь, потому что я - Евгеньевна, - в Студии меня не любят... Марина: - А - я?! Сонечка: О - вы! Марина, вы меня всегда будете любить, не потому что я такая хорошая, а потому что не успеете меня разлюбить... Марина: (сварливым, но довольным голоском) - Любить, любить... Что она думала, когда все так говорила: любить, любить? Сонечка: Ах, Марина! Как я люблю - любить! Как я безумно люблю сама любить! Марина, вы когда-нибудь думали, что вот сейчас, в эту самую сию-минуточку где-то тысячи, тысячи тех, кого я могла полюбить, полный земной шар... Ах, Марина, Марина, Марина! Какие они дикие дураки, те, кто не любит, сами не любят, точно в том дело, чтобы тебя любили... Марина: (спокойным, мудрым голосом известной писательницы) - Сонечкино "любить" было быть. Не быть в другом: сбыться. Сонечка: (прочувствовано) Иному легче гору поднять, чем сказать это слово. Потому что ему нечем его поддержать, а у меня за горою еще гора, еще гора - целые Гималаи любви, Марина! Вы замечаете, Марина, как все они, даже самые целующие, даже самые как будто любящие, боятся сказать это слово... Мне ведь только от этого человека нужно "люб-лю-ю"... Я только этим словом кормлюсь, Марина, потому так и отощала... Ты только скажи, я проверять не буду. Но не говорят, потому что думают, что это - женитьба, связаться, не развязаться. Если я первым скажу, то я никогда уже первым не смогу уйти! Марина. Я - в жизни не уходила первая. И в жизни - сколько мне еще бог отпустит - первая не уйду. Я и внутри себя не уходила первая. Никогда первая не переставала любить. Всегда до последней возможности, до последней капельки. Потому что, Марина, любовь - любовью, а справедливость - справедливостью. Он не виноват, что он мне больше не нравится. Это все равно, что разбить сервиз и злиться, что он не железный. Это не его вина, это моя беда, моя бездарность... (голос стихает, микшируется) Марина: (спокойным голосом наблюдательницы) Сжалась в комочек, маленькая, лица не видно из-за волос, прячется сама в себя - от всего. А вокруг - лес, свод, прилив кресла. По тому, как она в него вгребалась, вжималась, видно было, до чего нужно, чтобы кто-нибудь держал ее в сильных любящих старших руках. ведь кресло - всегда старик... По Сонечке в кресле была видна вся любящесть ее натуры. Ибо вжималась она в него не как кошка в бархат, а как живой - в живое... Поняла! Она у него просто сидела на коленях! Сонечка: (голос прорывается из воспоминаний, снова живой, явный) - Марина, вы думаете, меня бог простит, что я так многих целовала? Марина: (живо возражая) - А вы думаете, бог считал? Сонечка: - Я тоже не считала. А главное, я всегда целую - первая, также просто как жму руку, только неудержимее. Просто никак не могу дождаться. А главное, я терпеть не могу, когда другой целует - первый. Так я, по крайней мере знаю, что я этого хочу... Музыка: (романтическая переходит в лубяную, примитивную, ярмарочную) Сонечка: Марина, я тогда играла в провинции. А летом в провинции - всегда ярмарки. А я до страсти люблю всякое веселье бедное. С розовыми петухами и деревянными кузнецами. И сама ходила в платочке. Розовом... Музыка: (усиливается, так, что голоса не слышно) Сонечка: (кричит, перебивая музыку) ... Так про ту ярмарку. Раз иду в своем платочке и из-под платочка - вижу, громадная женщина, даже баба, бабища в короткой малиновой юбке с блестками и под шарманку - танцует. А шарманку вертит - чиновник. Немолодой уже, зеленый, с красным носом, с кокардой... Тут я его страшно пожалела: бедный! Должно быть с должности прогнали за пьянство, так он с голоду... А оказалось, Марина, от любви. Он десять лет тому назад, где-то в своем городе, увидел ее на ярмарке, и она тогда была молоденькая и тоненькая, и должно быть, страшно трогательная. И он сразу в нее влюбился, Марина: (игриво) А она в него - нет, потому что была уже замужем за чревовещателем... Сонечка: (трагичным полушепотом, поверяя чужую тайну) ...И с утра стал пропадать на ярмарке, а когда ярмарка уехала, он тоже уехал, и ездил за ней всюду, и его прогнали с должности и он стал крутить шарманку, и так десять лет и крутит и крутит, и не заметил, что она разжирела - и не красивая, а страшная... Мне кажется, если бы он крутить перестал, он бы сразу все понял - и умер. Марина, я сделала ужасную вещь: ведь его та женщина ни разу не поцеловала - потому что если бы она его хоть раз поцеловала, он бы крутить перестал: он ведь этот поцелуй выкручивал! - Марина! Я перед всем народом... Подхожу к нему, сердце колотится: "Не сердитесь, пожалуйста, я знаю вашу историю: как вы все бросили из-за любви, а так как я сама такая же..." - и перед всем народом его поцеловала. В губы! Вы не думайте, Марина, я себя - заставила, мне очень не хотелось, и неловко и страшно, и... Просто не хотелось! Но я тут же себе сказала: "Завтра ярмарка уезжает - раз. Сегодня последний срок - два. Его никто в жизни не целовал - три. И уже не поцелует - четыре. А ты всегда говоришь, что для тебя выше любви нет ничего, - пять. Докажи - шесть. И - есть, Марина, поцеловала! В губы! Не поцелуй я его, я бы уже никогда не посмела играть Джульетту. 3-ий голос: Дружить со мной - нельзя Любить меня - не можно Прекрасные глаза, глядите осторожно Баркасу должно плыть А мельнице вертеться Тебе ль остановить кружащееся сердце? Марина: (насмешливо) Порукою - тетрадь Не выйдешь господином Пристало ли вздыхать Над действом комедийным Любовный крест тяжел, и мы его не тронем Вчерашний день прошел, и мы его схороним... Музыка: (вычурная, из основной темы - подчеркнуто театральная, эффектная) Марина: (спокойным голосом писательницы, лениво потягиваясь) А-ах! В театре мою Сонечку не любили. Ее - обносили... Я часто жаловалась на это моему другу Вахтангу Левановичу Мчеделову, ее режиссеру, который Сонечку для Москвы и открыл Вахтанг: (возмущенным тоном) Марина Ивановна! Вы не думайте: она очень трудна. Она не то что капризна, а как-то неучтима... Никогда не знаешь, как она встретит замечание... И иногда неуместно смешлива... Марина: (насмешливо) Сам был - глубоким меланхоликом Вахтанг: (деланно возмущенно-восторженным тоном) ...Ей говоришь, а она смотрит в глаза и смеется. Да так смеется - что сам улыбнешься. И уроку - конец. И престижу - конец. Как с этим быть? Она - актриса на саму себя: на свой рост, на свой голос, на свой смех... Она исключительно одарена, но я все еще не знаю, актерская это одаренность или женская... Ее нельзя употреблять в ансамбле, только ее и видно! Марина: (решительно) Давайте ей главные роли! Вахтанг: (решительно, даже резко, отрубая) Это всегда делать невозможно. Да она и не для всякой роли годится - по чисто внешним причинам - такая маленькая... Для нее нужно бы специально ставить, ставить ее среди сцены и все тут. Как в "Белых ночах"... Все знает, все хочет и все может - сама... А что тут делать режиссеру? (пожимает плечами) Марина: (упрашивает) Вахтанг Леванович, у вас в руках - чудо! Вахтанг: (извиняющим тоном) Но что мне делать, если не ЭТО нужно? Марина Ивановна, вы ее не знаете... Не знаете, какая она зубастая, ежистая, неудобная, непортативная какая-то... Вы ее знаете поэтически, у себя с собой... А есть профессиональная жизнь, товарищеская. Сонечка же - никакой не товарищ! Сама по себе... Знаете станиславское "вхождение в круг"? Так наша с вами Сонечка - сплошное выхождение из круга. Или что то же - сплошной центр... (Голос Вахтанга стихает, микшируется музыкой) Музыка: (наивное, простое, незатейливо мелодичное) Марина: Мужчины ее не любили. Женщины - тоже. Дети - любили... Музыка: (наивное, одно-мелодичное) Марина: Сонечка обожала моих детей: шестилетнюю Алю и двухлетнюю Ирину. Первое, как, войдет - сразу вынет Ирину из ее решетчатой кровати. Сонечка: (сюсюкает) Ну как, моя девочка? Узнала свою Галлиду? Как это ты про меня поешь? Галли-да, Галли-да! Да? - Марина, у меня никогда не будет детей. Марина: Почему? Сонечка: - не знаю, мне доктор сказал и даже объяснил, но это так сложно - все эти внутренности... Марина: Серьезная, как большая. С ресницами, мерцающими как лучи звезды. Большего горя для нее не было, чем прийти к моим детям с пустыми руками. (голоса детей - с реверберацией, как в тумане) Ирина: (радостно-повелительно) Сахай давай! Аля: (готовая от смущения зажать сестре рот) Ирина, как тебе не стыдно! Марина: Сонечкино подробное разъяснение, что сахар завтра, а завтра - когда Ирина ляжет совсем-спать, и потом проснется. И мама ей вымоет лицо и ручки, и даст ей картошечки, и... Ирина: (радостно-повелительно) Кайтошка давай! Сонечка: (с искренним смущением) - Ах, моя девочка, у меня сегодня и картошечки нет, я про завтра говорю... Музыка: (из основной темы) Сонечка: О, Марина! Ведь сколько я убивалась, что у меня не будет детей, а сейчас - кажется - счастлива: ведь это такой ужас, такой ужас, я бы просто с ума сошла, если бы мой ребенок просил, а мне бы нечего было дать... Впрочем, остаются все чужие. Марина: Чужих для нее не было. Ни детей, ни людей. Музыка: (переход от спокойной музыки к динамичной, революционной) Сонечка: О, Марина! Как я их любила! Как я о них тогда плакала! Как за них молилась! Вы знаете, Марина, когда я люблю - я ничего не боюсь, земли под собой не чувствую! Мне все: "Куда ты! Убьют! Там - самая пальба!" И я каждый день к ним приходила, приносила им обед в корзиночке, потому что ведь есть - надо? И сквозь всех этих красногвардейцев проходила. (Басом) "Ты куда идешь, красавица? - (Пискляво) "Больной маме обед несу, она у меня за Москва-рекой осталась" - "Знаем мы эту больную маму! С усами и бородой!" - "Ой нет, я усатых-бородатых не люблю: усатый - кот, а бородатый - козел! Я правда, к маме!" (И уже плачу). - "Ну ежели правда - к маме, проходи, проходи, да только в оба гляди, а то неровен час - убьют. Наша али юнкерская пуля - и останется старая мама без обеду". Я всегда с особенным чувством гляжу на Храм Христа Спасителя, ведь я туда им обед носила, моим голубчикам... Музыка: (трагикомичная на тему революционных песен) Сонечка: - Марина! Я иногда ужасно вру! И сама - верю! Вот вчера в очереди стояла, разговорились мы с одним солдатом. Хорошим. Сначала о ценах, потом о более важном, о серио-озном. (Низким голосом) "Какая вы, барышня, молоденькая будете, а разумная. Обо всем-то знаете, обо всем правду знаете..." - "Да я не барышня совсем! Мой муж идет с Колчаком!" - и рассказываю и сама плачу, оттого, что его так люблю и за него боюсь, что он не дойдет до Москвы - оттого, что у меня нет мужа, который идет с Колчаком... Н.Нелюбова: В час, когда мой милый брат Миновал последний вяз (Вздохов мысленных "Назад!") Были слезы - больше глаз В час, когда мой милый друг Огибал последний мыс (Вздохов мысленных "Вернись!") Были взмахи - больше рук. Руки прочь хотят - от плеч! Губы вслед хотят - заклясть! Звуки растеряла речь, Пальцы растеряла пясть. В час, когда мой милый гость... - Господи, взгляни на нас! - Были слезы больше глаз Человеческих - и звезд Атлантических.. Музыка: (из основной темы) Сонечка: Марина, почему я так люблю плохие стихи? Так любя ваши, и Пушкина и Лермонтова. В полдневный жар, Марина, как это жжет! Я всегда себя чувствую и им и ею, и лежу, Марина, в долине Дагестана и раной - дымлюсь, и одновременно, Марина, в кругу подруг задумчиво-одна... Марина: (низким голосом поет) Музыка: И в чудный сон душа моя младая Бог знает чем всегда погружена Сонечка: Все стихи, написанные на свете, про меня, для меня, Марина, мне, Марина! Потому никогда и не жалею, что их не пишу... Марина, вы - поэт, скажите, разве важно - кто? Разве есть - кто? Ну все, сейчас зайдет ум за разум. Но вы - поймете! Перед вами, Марина, перед тем, что есть вы, все ваши стихи такая чу-уточка, такая жалкая кро-ошечка... Вы не обижайтесь. Когда я услышала, ушами услышала: Сонечка: (изменившимся голосом декламирует) Князь, это сон или грех? Бедный испуганный птенчик! Первая я - раньше всех! Ваш услыхала бубенчик! Сонечка: Это первая и раньше - это МОЕ, у меня изо рта вынутое, Марина! У меня внутри все задрожало, вы будете смеяться - весь живот и весь пищевод, все те самые таинственные внутренности, которых никто не видел - точно у меня внутри сплошные жемчуга от горла и вниз до колен ожили. И вот, Марина, так любя ваши стихи. Я бе-зумно, безумно, безнадежно, без-дарно, позорно - люблю - плохие. Совсем плохие, которых никто никогда не писал, но все - знают Музыка: (блатное "романтическое") Сонечка: Ее в грязи он подобрал, Чтоб угождать ей - красть он стал, Она в довольстве утопала И над безумцем хохотала Он из тюрьмы ее молил: Я без тебя душой изныл! Она на тройке пролетала И над безумцем хохотала И в конце концов, отвезли его в больницу, и... Он умирал. Она - плясала. Пила вино и хохотала. О, я бы ее убила! И кажется, даже, что когда он умер, и его везли на кладбище, она - За гробом шла и хохотала! Ну... может быть, я это сама выдумала, потому что никогда такого не видела - чтобы за гробом шли и хохотали - а вы? Марина: (улыбаясь, но серьезно) Нет. Сонечка: (воодушевленная вниманием) Но, может быть, вы думаете - это плохие? Тогда слушайте... О Господи! Забыла! Забыла! Забыла! Забыла, как начинается! ...А граф был демонски хорош! Та-та-та-та-та-та-та... ... А я впотьмах точила нож,- (С сатанинским ликованием) ... А граф был демонски хорош! Стойте- стойте - стойте! ... Взметнулась красная штора! В его обьятиях - сестра! Тут она обоих убивает, и вот, в последнем куплете: сестра лежит с оскаленным страшным лицом, а граф был - демонски хор-рош! А "бледно-палевую розу" знаете? Марина: (улыбаясь, качает головой, ни "да", ни "нет") Сонечка: (декламирует) И бледно-палевая роза дрожала на груди твоей Потом она, конечно, пускается в разврат, и он встречает ее в ресторане, с военными, и вдруг она его видит! Музыка: Сонечка поет: В твоих глазах дрожали слезы, Кричала ты: "Вина! Скорей!" И бледно-палевая роза Дрожала на груди твоей. Дни проходили чередою, В забвеньи я искал отрад, И вот опять передо мною Блеснул твой прежний милый взгляд Тебя семьи обьяла проза, Ты шла в толпе своих детей, И бледно-палевая роза Дрожала на груди твоей. И потом она умерла, Марина, и лежит в гробу, и он подходит к гробу, и видит: В твоих глазах застыли слезы... И потом, уж не знаю, на что (с отвращением) ЕЙ: И бледно-палевая роза Дрожала на груди твоей Дрожала, понимаете, на не-ды-ша-щей груди! А - безумно люблю: и толпу детей, и его подозрительные отрады, и бледно-палевую розу, и могилу... Теперь, Марина, на прощание, мои самые любимые. Я - се-ри-озно говорю. (С вызовом) Любимее ваших! Музыка: Н.Нелюбова: Крутится - вертится шар голубой, Шар голубо-ой, побудь ты со мной! Крутится, вертится, хочет упасть, Ка-ва-лер ба-рыш-ню хочет украсть! Сонечка: (с вызовом) Скажите, Марина, вы ЭТО - понимаете? Меня, ТАКУЮ, можете любить? - Потому что это мои самые любимые стихи. Потому что ЭТО (с закрытыми глазами, потягиваясь) просто - блаженство. (Речитативом) - Шар - в синеве - крутится, воздушный шар Монгольфьер, в сетке из синего шелку, а сам - голубой - и небо - голубое - и он на него смотрит и безумно боится, чтобы шар не улетел совсем! А шар от его взгляда начинает еще больше вертеться и вот-вот упадет, и все монгольфьеры погибнут! И в это время, пользуясь тем, что тот занят шаром... Ка-ва-лер ба-рыш-ню хочет ук-расть! Что к этому прибавить? Марина: (подхватывает) А вот еще это, Сонечка: Тихо дрогнула портьера Принимала комната шаги Голубого кавалера И слуги... 3-ий голос: (загадочно с эхом) "Никто - часы" Марина: (вздрагивает и говорит, как бы спохватываясь, напряженно вспоминая и запоминая) Однажды она у меня на столе играла песочными часами, детскими пятиминутными: стеклянная стопочка в деревянных жердочках с перехватом-талией - и вот, сквозь эту "талию" - тончайшей струечкой - песок - в пятиминутный срок. Сонечка: Вот еще пять минуточек прошло... (Шелест песка, пауза 5 секунд) Сейчас будет последняя, последняя песчиночка! Все! Марина: Так она играла - долго, нахмурив бровки, вся уйдя в эту струечку... И вдруг - отчаянный вопль! Сонечка: (кричит) О, Марина! Я пропустила! Я - вдруг- глубоко задумалась, и не перевернула вовремя, и теперь я никогда не буду знать, который час... О, Марина, у меня чувство, что я кого-то убила! Марина: Вы ВРЕМЯ убили, Сонечка... "Который час?" - его спросили здесь А он ответил любопытным: "Вечность..." Сонечка: О, как это чудесно! Что это? Кто этот ОН и это ПРАВДА - было? Марина: ОН - это с ума сшедший поэт Батюшков, и это, правда, было. Сонечка: Глупо у поэта спрашивать время. Без-дарно. Поэтому он и сошел с ума - от таких глупых вопросов. Нашли себе часы! ЕМУ нужно говорить время, а не у него - спрашивать... Какая страшная, какая чудная игрушка, Марина! Я бы хотела с ней спать... Марина: Струечка... Секундочка... Все у нее было уменьшительное, вся речь, точно ее маленькость передалась ее речи. Были слова, словца в ее словаре - может быть и актерские, актрисинские, но боже, до чего иначе это звучало из ее уст! Например, "манерочка" Сонечка: (с реверебератором) Как я люблю вашу Алю, у нее такие особенные манерочки Марина: "Манерочка..." - нет, не актрисинское, а институтское, и недаром мне все время чудится, слышится: Сонечка: (с реверебератором) "...Когда я училась в институте..." Марина: Не могла гимназия не дать и не взять у нее этой старинности - старомодности, какого-то осьмнадцатого века, девичества, этой насущности обожания и коленопреклонения, этой страсти к несчастной любви... Институтка, потом - актриса. А может быть, институтка, гувернантка и потом - актриса... Смутно помнятся какие-то чужие дети... Сонечка: (с реверебератором) Когда Аля вчера просила еще посидеть, у нее была такая трогательная гримасочка... Марина: Манерочка... Гримасочка... Секундочка... Струечка... А сама была... Девочка, которая ведь тоже - уменьшительное. 3-ий голос: (с ревербератором) Ландыш, ландыш белоснежный, розан аленький Каждый говорил ей нежно, моя маленькая Ликом чистая иконка, пеньем - пеночка И качал ее тихонько на коленочках Музыка: (из основной темы) Марина: Вторым действующим лицом Сонечкиной комнаты был - сундук. Рыжий, кожаный, еще с тех времен, когда Сонечкин отец был придворным музыкантом. - Сонечка, что в нем? Сонечка: Мое приданое!.. Потому что я потом когда-нибудь непременно выйду замуж! По самому серьезному: с предложением, с отказом, с согласьем, с белым платьем, с флердоранжем, с фатою... Я ненавижу венчаться... В штатском! Вот так взять и зайти, только зубы наспех почистив, а потом, через месяц обьявить: "Мы уже год как женаты". Это без-дарно. Потому что - и смущаться нужно, и чокаться нужно, и шампанское проливать, и я хочу, чтобы меня поздравляли - и чтобы подарки были - а главное - чтобы плакали! О, как я буду плакать, Марина! По моему Юрочке, по Евгению Багратионычу, по Театру, по всему, всему тому. Потому что тогда уже - кончено: я буду любить только Его. Музыка: (романтическое, из основной темы) 3-ий голос: Други его - не тревожьте его Слуги его - не тревожьте его Было так ясно на лике его Царство мое - не от мира сего Вещие вьюги кружились вдоль жил Плечи сутулые гнулись от крыл В певчую прорезь, в запекшийся пыл Лебедем душу свою упустил! Падай же, падай же, тяжкая медь Крылья изведали право лететь Губы молчавшие, слово - ответь Знаю, что этого нет - умереть! Зори пьет! Мори пьет! В полную сыть бражничает! Панихид - не служить! У навсегда повелевшего быть! Хлеба достанет его накормить! Сонечка: Ой, Марина, случилась ужасная вещь! У меня в комнате поселился... (Кричит) Гроб!.. Марина: Что-о-о... Сонечка: Да - да! Самый настоящий, для покойников... Моя Марьюшка где-то прослышала, что выдают гроба, потому что сейчас ЭТО - роскошь... Марина: Марьюшка - это Сонечкина нянька. Не нянька - старая прислуга. Но старая прислуга, зажившаяся, все равно - нянька... Я этой Марьюшки ни разу, за всю мою дружбу с Сонечкой, не видела - потому что она всегда стояла в очереди: за воблой, за постным маслом, еще зачем-то... Но постоянно о ней слышала. Сонечка: (продолжает) Вот и ходила Марьюшка - каждый день выхаживала - приказчик, наконец, терпение потерял: Приказчик: Да скоро ли ты, бабка, помрешь, чтоб к нам за гробом не таскаться? - (через паузу) Раньше бабка, помрешь, чем гроб выдадим: Сонечка: И тому подобные любезности, ну, а она - твердая: (старушечьим голосом) "Обешшано - так обешанно, я от своего не отступлюсь..." И ходит, и ходит. И наконец, нынче приходит, есть! Да - да, по тридцатому талону карточки широкого потребления Приказчик: Ну, дождалась, бабка, своего счастья? Сонечка: И ставит ей на середину лавки - голубой Приказчик: (издевательски) Ну-ка, примерь, уместишься в нем со всеми своими косточками? Сонечка: Умещусь-то умещусь, говорю, да только не в этом Приказчик: Как это еще - не в энтом? Сонечка: Так, говорю, потому что энтот - голубой, мужеский, а я - девица, мне розовый полагается. (слезливо) Так вы уж мне, будьте добры, розовенький - потому что голубого нам не надо нипочем Приказчик: Что-о, карга старая, мало ты мне крови испортила, а еще - ДЕВИЦА оказалась. В розовом нежиться желаешь! Не будет тебе, чертова бабка, розового, потому что их у нас в заводе нет. Сонечка: Так вы уж мне тогда, ваше степенство, беленький! - я ему, испужалась больно, как бы совсем без гробику не отпустил - Потому что, в мужеском голубом лежать для девицы - бесчестье, а я всю жизнь, от младенческих пелен до савана, честная была... Тут он на меня - ногами как затопочет: Приказчик: Бери, чертова девица, что дают - да проваливай, а то беду сделаю! Сейчас - Революция, великое сотрясение, мужчин от женщин не разбирают, особенно - покойников... Бери, бери, говорю, а то энтим самым предметом и угроблю! Сонечка: (со стыдом, шепотом) И как замахнется на меня - гробовой крышечкой-то! Стыд, срам, солдаты вокруг - гогочут, пальцами тычут... (Вздыхает, утирая воображаемую обидную слезу) Ну, вижу, делать нечего. Взвалила я на себя свой вечный покой и пошла себе. И так мне, барышня, горько. Скоко я за ним таскалась, скоко насмешек претерпела, а придется мне упокоиться в мужеском, голубом... (нормальным голосом) И теперь, Марина, он у меня в комнате... Вы над дверью полку такую глубокую видели - для чемоданов?.. Так она меня прямо-таки умолила: чтоб под ногами не мешался, а главное - чтобы ей глазу не язвил, цветом. (старушечьим голосом) Потому что как на него взгляну, барыня, так вся и обольюсь обидой (нормальным голосом) Так и стоит... Я наверное, все-таки когда-нибудь к нему... Привыкну? Музыка: (народные мотивы) Марина: А вот моя Сонечка, увиденная другими глазами - чужими: Чужой: Видел сегодня вашу Сонечку Голлидей - ехал в трамвае. Вижу, она стоит, держится за кожаную петлю, что-то читает, улыбается... И вдруг у нее на плече появляется огромная лапа, солдатская. И вы знаете, что она сделала? Не переставая читать и даже не переставая улыбаться, спокойно сняла с плеча эту лапу - как вещь. Марина: Это - она! А вы уверены, что это она была? Чужой: О, да. Я ведь много раз ходил смотреть ее в "Белых ночах". Та же самая, в белом платьице, с двумя косами... Это было так... Прелестно... Что весь вагон рассмеялся, а один даже крикнул, браво! Марина: А она? Чужой: Ничего. И тут глаз не подняла, только может быть, улыбка стала чуть-чуть шире... Она ведь очень хорошенькая. Марина: Вы находите? Чужой: С опущенными веками, и этими косами - настоящая мадонна. У нее, вероятно, много романов? Марина: Нет. Она любит только детей... Чужой: Н-но... Это же не... Марина: (резко, обрывая разговор) Нет. Это мешает... Так я охраняла Сонечку - от буржуйских лап. (Обращаясь к зрителю) Романы - спросите вы?.. Я никогда не знала в точности, каковы были ее отношения с мужчинами. Были ли они тем, что называют любовными связями, или иными узами... Но мечтать ли вместе, спать ли вместе - а плакать всегда в одиночку. Стихи: (из любовной лирики Цветаевой) Музыка: (ритмично сексуальная) Марина: Как это началось? Счастливым и заранее предначертанным звездами - ее приход в его приход Сонечка: Как, Володя, вы - зде-есь? Вы - ТОЖЕ бываете у Марины?.. Марина, я ревную. Так вы не одна сидите, когда вас нет? Марина: А вы, Сонечка, одна сидите, когда вас нет? Сонечка: Я! .. Я - дело пропащее, я со всеми сижу. Готова к кошке залезть на крышу - чтобы только не одной сидеть, не одной умереть, Марина. Володя, а что вы здесь делаете? Володя: То же, что и вы, Софья Евгеньевна Сонечка: Значит, любите Марину... Потому что я здесь ничего другого не делаю. И вообще на свете не делаю. И делать не намерена. И не намерена, чтобы мне другие - мешали... Володя: Софья Евгеньевна, я могу уйти... Мне уйти, Марина Ивановна? Марина: Нет, Володя Сонечка: (с вызовом к Марине) А мне уйти? Марина: Нет, Сонечка... А мне, господа, уйти? Музыка: (из основной темы) Сонечка: Ну, Марина, сделаем вид, что его нет. Марина! Я к вам от Юры. Представьте себе, у него флюс... Я обожаю, когда больны. А особенно когда красивые больны - тогда они добрее... Когда леопард совсем издыхает - он страшно добрый... Ну добряк! Володя: Флюс - это неинтеллигентная болезнь, Софья Евгеньевна Сонечка: Что-о-о? Дурак! Володя: Ибо она от запущенного зуба, а запущенные зубы в наш век... Сонечка: Идите вы ко всем чертям, зубным врачам!.. Неинтеллигентная болезнь! Точно бывают - интеллигентные болезни... Болезнь - это судьба. Нужно же, чтобы человек от чего-нибудь умер, а то жил бы вечно... А ваша интеллигентность вчера началась, а завтра - кончилась, уже сегодня - кончилась, потому что посмотрите, как мы все живем... Марина руками разламывает шкафы из красного дерева, чтобы сварить миску каши!.. Это интеллигентно? Володя: Но, Марина Ивановна и разламывая шкафы, всегда остается интеллигентным человеком Сонечка: Которым никогда не была. Правда, Марина? Марина: Никогда, даже во сне, Сонечка Сонечка: Я так и знала, потому что это все: и стихи, и Марина - волшебное, а не интеллигентное. "Интеллигентный человек - Марина" - это почти такая же глупость, как сказать о ней "поэтесса"... Какая гадость! (причитает) О, как вы глупы, Володя, как глупы!.. И вообще, чего вы у Марины не видали, вы же - актер, вам в Студии нужно быть... Я не знаю, кто вы для Марины, но... Марина меня больше любит... Правда, Марина? Марина: (молчит, опустив глаза) Сонечка: ... А если вас... То только из жалости, за то, что вы - мужчина - бессловесное существо, неодушевленный предмет... У Марины об этом раз навсегда сказано Прости мне эти слезы - Убожество мое и Божество Только правда, Марина, сначала бывает Божество, а потом Убожество... И Марина, если я попрошу, вас выгонит... А если не выгонит, то потому что она - вежливая, воспитанная, за границей воспитывалась... Но внутренне она вас уже выгнала! И убирайтесь, пожалуйста, с этого места, это - мое место! Володя: Сонечка, да вы сегодня - настоящий бес! Сонечка: А вы думали - я всегда шелковая, бархатная, шоколадная, кремовая, со всеми как с вами? Ого! Бес и есть бес! Во всяком случае - бешусь... (переход от злобы в слезы) Володя, вы умеете заводить граммофон? Заведите что-нибудь первое попавшееся, чтобы мне самой себя не слышать... Музыка: (шипение граммофона, потом "Ave, Maria") Сонечка: (обмирая, на музыке) Господи, боже мой, да ведь я это знаю... Мой папа был скрипач... Это просто рай какой-то, мы все сейчас в раю... И граммофон в раю... Марина: (задумчиво, через паузу, на музыке) Сколько это длилось, наши бессонные совместные ночи? По чувству - вечность, но по тому же чувству - единую бессонную ночь... А граммофон пел и играл нашу молодость, нашу любовь, нашу разлуку... Стихи: (из любовной лирики Цветаевой) Музыка: (Ave Maria микшируется с музыкой из основной темы) Сонечка: Ну, Марина, нынче я укладываюсь Марина: Сижу на подоконнике. Зеленое кресло - пустое: Сонечка раскладывается и укладывается, переносит с места на место как кошка - котят, какие-то тряпочки, бумажечки, коробочки... Открывает желтый сундук, помните? Я подхожу - наконец, посмотреть приданое... Желтый сундук пуст, на дне желтого сундука только новые ослепительно-рыжие детские башмаки. Марина: (обиженно) Сонечка, где же приданое? Сонечка: Вот! Сама купила - у нас в Студии продавались по случаю, чьей-то сестры или брата. И я купила, убедив себя, что это очень практично... Потому что такие толстые... Но нет, Марина, не могу. Слишком жесткие, и опять с мордами, с наглыми мордами, новыми мордами, сияющими мордами! И на всю жизнь! До гробовой доски!.. Теперь я их продаю... Марина: Через несколько дней Сонечка: Марина! Мне сказали, это очень просто: прийти на рынок и встать, с руками оторвут. Рвать-то рвали, и очень даже с руками, но, Марина, это такая мука: такие глупые шутки и такие наглые бабы, и мрачные мужики, и сразу начинают ругать, что подметки картонные или что не кожа, а какое-то там "сырье"... Я заплакала и ушла - никогда там больше не буду продавать... Марина: А еще день спустя Сонечка: О, Марина! Как я счастлива! Я только что их подарила... Хозяйской девчонке - вот радость была! Ей двенадцать лет как раз... Я думала - вашей Алечке, но Алечке еще шесть лет ждать, таких морд, от которых она еще плакать будет... А хозяйская Манька - счастлива, потому что у нее и ноги такие - мордами... (гудок паровоза) Марина: Перрон. Мужики - мешки. Бабы - мешки. Солдаты - мешки. Сонечка уже внутри. Плачет. Из вагона - прямо на перрон. Сонечка: (как ребенок) Марина! Марина! Марина! Марина! Марина: (не зная уж, чем утешить отчаянно рыдающее дитя) Сонечка! Река будет! Орехи будут! Сонечка: (плача) Да что вы меня, Марина, за бездушную белку принимаете? Без вас, Марина, и орех не в орех! Алечку - поцелуйте. Мой граммофон - поцелуйте. Володечку - поцелуйте. Музыка: (песня) Ландыш, ландыш белоснежный, розан аленький Каждый говорил ей нежно, моя маленькая Ликом чистая иконка, пеньем - пеночка И качал ее тихонько на коленочках Ходит вправо, ходит влево Божий маятник И кончалось все припевом, моя маленькая Божьи думы нерушимы, путь указанный Маленьким не быть большими, вольным - связанными И предстал в кого ни целясь детским пальчиком Божий ангел встал с постели вслед за мальчиком Будешь цвесть под райским древом, розан аленький Так и кончилось припевом, моя маленькая Марина: 1 июля 1919 года... городок Шишкеев. Письмо от Сонечки Сонечка: (мрачным, тоскливым голосом) Марина! Вы чувствуете по названию - где я? Заштатный городок Шишкеев - убогие дома, избы, бедно и грязно, и лес где-то так безбожно далеко, что я ни разу за две недели так и не дошла до него... Грустно, а по вечерам душа разрывается от тоски и мне кажется, что до утра я не доживу... Я подолгу сижу в темноте и думаю о вас, моя дорогая Марина... Марина, я бесконечно жалею о каждой минуте, проведенной не с вами... После пасхи буду венчаться с Абрамовским Марина: (тихо отмечая) директор провинциального театра Сонечка: (с истерическим надрывом) Мне дома - скушно, в театре - омерзительно, на улице - скушно, одной - скушно... У меня притупился мой жизненный нерв, Марина. Как самый лучший суфлер, все знаю о себе наперед... (плача) Боже, какая бездарная и некрасивая жизнь. Боже, какой она могла быть ослепительно волшебной!.. Музыка: (из песни Н.Нелюбовой) Отпусти меня, Летний Сад. Отпусти меня, ангел трав. Видишь, я - гражданин не твой. Видишь, мне неспокойно здесь. (обрывается) Сонечка: (спокойно) Марина, когда я умру, на моем кресте напишите эти ваши стихи ... И кончалось все припевом, моя маленькая... Марина: (усталым, постаревшим голосом) 19 лет спустя, Париж... 15-ое мая 1937 года... Письмо из России, от дочери. Открываю и первое, что вижу, Сонечка Голлидей... Я уже знаю. 3-ий голос: Мама, забыла вам написать. Я разыскала следы Сонечки Голлидей - но слишком поздно... Она умерла в прошлом году, от рака печени, без страданий... К ней все время приходили, ее муж и моя сестра. Он принес в палату много цветов, и сестра поставила их в вазу, убрала все. Соня сказала: "А теперь я буду спать". Повернулась, устроилась в кровати и уснула... Так, во сне и умерла. Марина: Соню - сожгли. Мою Сонечку сожгли... Первое, что я о ней услышала, было - костер, последнее - сожгли 3-ий голос: Инфанта, знай! Я на любой костер готов взойти Марина: Первое, что я о ней услышала, было - костер, и последнее - костер 3-ий голос: ...Лишь только бы мне знать, что будут на меня глядеть Твои глаза... Марина: Была судьба, было русское "не судьба"... Она была одной из лучших чтиц в провинции. Говорят, она была совершенно невероятно талантлива. Я это знала... А теперь - прощай, Сонечка! Да будешь ты благословенна за минуту блаженства и счастия, которое ты дала другому, одинокому, благодарному сердцу! Боже мой! Целая минута блаженства! Да разве этого мало хоть бы и на всю жизнь человеческую?... Музыка: (из основной темы)

ТИТРЫ:

песни на стихи М.Цветаевой, П.Антокольского, А.Филимонова, Н.Нелюбовой исполнила НАТАЛЬЯ НЕЛЮБОВА музыка АЛЕКСАНДР ЗАХАРОВ (гитара), МАРГАРИТА БОРИСОВА (духовые), ЛЕОНИД КОСТЮК (скрипка) поэзия М.Цветаевой в исполнении ТАТЬЯНЫ ЛИЛЕНКО в ролях: Марина - ВАЛЕНТИНА БЕКЕТОВА Сонечка - УЛЬЯНА ТАТАРЕНКО

Last-modified: Mon, 04 Oct 1999 08:50:40 GMT
World LibraryРеклама в библиотекеБиблиотека не предназначена для детей! Проект Либмонстра, партнеры БЦБ - Украинская цифровая библиотека и Либмонстр Россия https://database.library.by