На главную | Поиск
Вы находитесь в Хранилище файлов Белорусской цифровой библиотеки
     Всеволод Москвин. Четыре рассказа


© Copyright Всеволод Москвин Email: vlad_kone@yahoo.com Date: 28 jan 99

Собачья жизнь

Хозяин любит спать у меня в ногах. Диван от этого получается совсем не таким просторным, как может показаться. Но я терплю. Такова моя собачья судьба. Я думаю, что он боится быть один. У двери есть хороший коврик, но он ни за что туда не ляжет. Вон, похрапывает. Съел пять бутербродов с колбасой и выхлебал поллитра молока. Выгуливала его часа два, проголодался, а теперь умаялся, сердечный. И бормочет, Нинку зовет... Как будто нам без нее плохо. Я бы от такой подальше. Аппетит у нее... - так и норовит все припасы подчистить! Как бы по миру не пойти. А хозяин говорит, что это у нее от избытка жизни. Как будто жизни может быть много. Мне, например, ее всегда не хватает. Никак не могу выспаться. Присматриваю за всем. Хозяин проснется - и ну давай ногами шевырять - тапки ищет. Он у меня совсем ребенок: приходится совать чуть ли не в нос. А он, мало того, ворчит: ты бы, говорит, еще мне их на голову одела. Совсем глупый: разве ж налезут?! Да и тапка два, а голова только одна. Трудно с ним. Не руки, а крюки: все из них валится, - не успеваю подавать. Нинка совсем заморочила ему голову. Придет, и ну давай ворковать и лизаться, а сама на холодильник смотрит. Я все вижу, а ему невдомек, душа нараспашку, готов последнее выложить. А кризис? Совсем ни о чем не думает. Как я его прокормлю при таких обстоятельствах? Любовь, говорит... И что за радость такая любовь? Одни убытки. Она уйдет, а мне потом успокаивай. Ахи да охи. Утром на работу собирается - сам себя не видит. Пыхтит, сопит: переживания у него, видите ли, а без сна какой из него работник? A когда Нинка остается ночевать, тут и вовсе никакого житья. Я демонстративно ухожу на кушетку, потому как места на диване совсем не остается; да и они что-то там делают непонятное: все трясется, будто на вулкане. Поначалу она все спрашивала: "А собака не кусается?". Он говорит: "Да нет, ты что!" А я себе думаю: зубы у меня что ли выпали? Чего бы мне не кусаться? Конечно, я что попало не кушаю, а уж Нинку мне и даром не надо, сто лет бы не видеть. Эх, собачья жизнь!

Репетиция

Сел я репетировать седьмую симфонию Шостаковича. Ну не всю, конечно, а ту ее часть, что на литаврах исполняют. Зарядил компакт- диск и сижу. Жду. Когда мой момент наступит, чтобы как следует вдарить. У меня две прекрасные крышки от кастрюль есть. От них такой звон, что никакие литавры не сравнятся. Соседи все в стенку стучат, повторить просят, когда я пассажи разучиваю. Нет, тяжелое это занятие. Иногда часами приходится ждать, чтобы вот так бряцнуть с чувством и размахом. Однажды я задремал так с устатку, ожидая своего момента, и тут звонок в дверь. А мне почудилось, что пора. Я второпях маханул с полным приветом, что плеер даже заглох. Потом до меня стало доходить: не-ет, похоже в дверь звонили. Открываю - почтальонша у двери лежит. С телеграммой в руке так откинулась, будто что сказать хотела, но тут ее гром поразил. Я машинально за телеграмму цапнулся, но она пришла в себя, видимо, и говорит: - Что это у вас так шандарахнуло?! - Я засмущался. А потом говорю: - Да кто-то гранату в окно кинул. - У нее от такой новости, видно, от сердца отлегло, потому как она встала, носом потянула в мою сторону и ручку сунула, чтоб расписался. Потом быстренько шмыганула по лестнице вниз. С тех пор я уставший больше не репетирую. Но сегодня генеральная. Надо с полным аффектом все произвести. Честь-по-чести. Пока музыка шла своим чередом, я взял тряпочку и так, на всякий случай, ожидаючи, стал протирать литаврики мои, для блеску. И мечты всякие... Будто в Большом театре в оркестровой яме сижу я в полном боекомплекте и смотрю, как дирижер машет руками туда-сюда, снизу вверх, справа наперед. А он, дирижер то есть, на меня поглядывает: смотри, дескать, на тебя вся надежда. Я понимаю. Куда ж без меня?! Что за симфония без моих крышечек, то бишь, литавриев, без моего чувственного шандараха? Не-е-т!.. Кстати, Новый год скоро. Надо бы Щелкунчика разрепетировать. Действительно... Седьмую шестаковскую надо бы к победе приурочить. Но нет у меня Щелкунчика. Ох надо репертуар расширять, а то соседи заскучали уже поди. Лебединое озеро у меня есть, но оно как-то все ГКЧП напоминает и меня могут счесть не за демократа, а какого-нибудь... ну ясно кого. Что-то есть хочется... Но как тут отойдешь? Жена велела, пока она на работе, суп сварить, а у меня еще и конь не валялся... Но, ведь, генеральная же! Такой момент. Когда-то и я работал... при советской власти. И где сейчас тот мой любимый стол с бумагами, который я так ненавидел? Так было спокойно и уютно. Поперекладываешь, бывало, бумаги туда-сюда, подремлешь слегка, а к вечеру бодрый, выспавшийся, идешь домой. И жена довольна, что я такой активный по ночам. А сейчас... Нервы шалят. Не сплю почти... И активность совсем потерял. Искал. Ходил по всяким местам. Ничего подходящего. А у меня квалификация! Предлагают черт-те что: жиропалители продавать, - да кто ж добровольно свои кровные жиры палить захочет? Ну и всякое такое... Вот - домохозяин пока. Сейчас быстренько отбряцаю и картошечку чистить пойду. О! Блям!.. Шлям!.. Хря-мм!.. Эх!..

Любовь...

Синяя тушь ночи сползает на землю. Я ухожу и возвращаюсь. Забываю и вспоминаю вновь. Падают листья и снег тает в моих ладонях. Я растворяюсь в ее глазах - глазах нежности и любви. Теплые руки. Шершавые от стирки ладони. Талия неопределенного местоположения. Взгляд. Он изучает меня. С легкой иронией. Я думаю, что я такой умный. Она говорит - гениальный. Я возражаю, но не очень. Ей виднее. Любовь кружит в небесах и спускается в легких одеждах к нам, чтобы наградить за бессребренность, и готовность чувствовать друг друга и понимать. Кем я только не был в этой жизни. Не был мэром, министром, президентом, сикстинской мадонной, жвачкой ригли эксперимент, колдрексом и даже джуси фруктом. Жизнь так коротка! Не успеешь оглянуться - вот оно! И все?.. И это все?! - сундуки, туфли, белые тапочки, галстук в полоску, трусы от лемонти, и фазенда в шесть соток. А рабыня Изаура где? Боже, вы все забыли. Без нее этого и не надо! Она вот - протяни руку. Женщина. Космос растворяется в ее объятьях и звезды ничего не значат! Если она скажет, я стану этим. Я не могу изменить ей даже во сне. Как не выпить море, так не отлюбить всех. Вороны каркают и потрошат мусор в поисках добычи. Старушка шаркает "прощай молодостью" по холодным улицам, неся в авоське полбатона хлеба и пакетик молока, на большее у нее нет денег. 17 долларов в месяц пенсии и ночь в конце тоннеля. Мимо пролетает мерседес, удивляясь, что она еще жива. Старушка включает дома старенький телевизор, разводит и без того разбавленное молоко кипяточком и кушает с хлебом, обливаясь слезами над бедной богатой Марией. Потому что - любовь не имеет эквивалента в валюте, и деньги не гарантируют счастья. Женщина... Если ты скажешь, что я Шварцнегер, хотя у меня впалая грудь и тощие руки - я расправлю плечи, выпячу грудь изо всех сил и почувствую: да! а что - вполне даже ничего себе. Любовь... Плачет сандаловое дерево и высыхают озера. Она - это все. Я ухожу и возвращаюсь. Мне холодно без тебя. И я не могу все время гореть. И не гореть не могу тоже. Когда-нибудь я уйду в ночь, чтобы не вернуться. И унесу с собой только то, что называется - любовь. Все прочее останется. И мне незачем переживать, завидовать, унижаться, искать врагов и обманывать друзей. У меня нет ничего, что было бы жаль оставлять здесь, кроме любви, но я возьму ее с собой. Любовь.

Все хорошо!

Вот и Новый Год подкатывает. Смотрю я на красотку с мандолиной, висящую у меня на стене, и думаю себе: то ли плясать уже, то ли погодить. Может не настроила еще инструмент. Хотя, судя по всему, настроила. Очень довольная. И любой бы радовался с таким натюрмортом. У нее столько всего на голове, что вполне может хватить на застолье. Пусть и у вас будет изобилие, как бы говорят ее глаза. И я, пускаясь в пляс, ничего не могу возразить против такого пожелания. На этот портрет можно смотреть и смотреть. И чем больше смотришь, тем больше есть хочется. После очередного просмотра я обычно лезу в холодильник, но ничего там такого не нахожу. Иногда сосиска какая заваляется или недельные щи без мяса (мясо я обычно сразу вылавливаю). Кладу на голову буханку хлеба и так передвигаюсь по квартире. Мандолины у меня нет, беру гитару. Но хлеб падает (чтобы не пачкался, он у меня в целлофане), поднимаю буханку, гитара вываливается. Чтобы сыграть нечто, вообще не может быть и речи. Все дело в красной шапочке, размышляю, ощупывая залысину на голове, но ничего подходящего. Ах эти праздники! Кто их выдумал? Столько забот сразу наваливается. Живешь, хлеб жуешь, а тут думай теперь, как правильно его отметить, чтобы потом целый год полна чаша была. Проверяю в столе: чаша есть, но неполная, то есть вообще пустая. Инфляцию на нее напустили, пятно какое-то на донышке осталось от чего-то, то есть от того, что было когда-то. Ах да! Мандарин в прошлом году лежал, да и груша была. Может и еще чего, да забылось. После семнадцатого я так ужался, что память стала слабеть и ноги подкашиваться начали. Иногда после очередного подкашивания подползу к портрету и смотрю на грушу. Помогает немного, но не слишком. Сразу вспоминается детская загадочка: висит груша - нельзя скушать... Вчера получил прошлогоднюю зарплату. Прямо напасть. Что мне теперь с ней делать? Не было и не было. Сейчас забота. Если следующую дадут через год, это одно, а если через месяц - совсем другое. Кто-нибудь может подсказать, как поступать в подобном случае? Правда, хоть деньгами получил. Петьку-участкового за сентябрь дубинками отоварили, еще доперестроечного периода, эн-зе на складе завалялось. Он теперь ими на рынке торгует. Лицензионные марки налепил - все честь по чести. Жена его в деревню к матери уехала, чтобы не смотреть на это безобразие. А вы говорите: мандолина! Но хороша! Налюбоваться не могу. Да не мандолиной, а дамой энтой на портрете. Если у нее на голове столько всего, то что говорить об остальном?! Я бы переехал к ней жить навсегда. Но там, наверно, очередь уже до Москвы выстроилась и у меня никаких шансов. И поскольку шансов никаких, то не надо собирать чемодан (правда, у меня его и нет), покупать билет на поезд, не говоря уж про самолет. Да нет, не долететь мне, средств не хватит. Я подсчитал: у меня только до Омска хватает. Остальные тыщи пешком чапать надо. Нет, не дойду... Родственница у меня дальняя в Америке живет: сестра двоюродная. Звонит тут как-то и говорит, что у нее маманя целый день у холодильника сидит и фрукты ест. Эх если б у меня в нем фрукты лежали и я бы сидел... Ой! Уже полчаса до Нового года. Сейчас быстренько буханочку покромсаю, кильку в собственном ее соку открою, портвейнчик штопорчиком расковыряю и... Бам!.. Бам!.. Бам!.. И все хорошо.

Last-modified: Sun, 11 Apr 1999 06:54:07 GMT
World LibraryРеклама в библиотекеБиблиотека не предназначена для детей! Проект Либмонстра, партнеры БЦБ - Украинская цифровая библиотека и Либмонстр Россия https://database.library.by