Владимир Высоцкий. 1965 год

x x x

 Войны и голодухи натерпелися мы всласть,
 Наслышались, наелись уверений, -
 И шлепнули царя, а после - временную власть, -
 Потому что кончилось их время.

 А если кто-то где-нибудь надеется на что,
 Так мы тому заметим между прочим:
 Обратно ваше время не вернется ни за что -
 Мы как-нибудь об этом похлопочем.

 Нам вовсе не ко времени вся временная власть -
 Отныне власть советская над всеми.
 Которые тут временные, - слазь! А ну-ка слазь!
 Кончилось ваше время!

 1965

x x x

 В куски
 Разлетелася корона,
 Нет державы, нету трона, -
 Жизнь, Россия и законы -
 Все к чертям!
 И мы  -
 Словно загнанные в норы,
 Словно пойманные воры, -
 Только - кровь одна с позором
 Пополам.

 И нам
 Ни черта не разобраться,
 С кем порвать и с кем остаться,
 Кто за нас, кого бояться,
 Где пути, куда податься, -
 Не понять!
 Где дух? Где честь? Где стыд?!
 Где свои, а где чужие,
 Как до этого дожили,
 Неужели на Россию
 Нам плевать?!

 Позор
 Всем, кому покой дороже,
 Всем, кого сомненье гложет -
 Может он или не может
 Убивать!
 Сигнал!
 И по-волчьи, и по-бычьи,
 И - как коршун на добычу, -
 Только воронов покличем
 Пировать.

 Эй, вы!
 Где былая ваша твердость?
 Где былая ваша гордость?
 Отдыхать сегодня  -  подлость!
 Пистолет сжимает твердая рука.
 Конец! Всему конец!
 Все разбилось, поломалось, -
 Нам осталось только малость -
 Только выстрелить в висок иль во врага.

 1965

ЪПесня матроса


 Всю Россию до границы
 Царь наш кровью затопил,
 А жену свою - царицу
 Колька Гришке уступил.

 За нескладуху-неладуху -
 Сочинителю по уху!
 Сочинитель - это я,
 А часового бить нельзя!

 1965

x x x

 Мне ребята сказали
                про такую наколку! -
 На окраине, где даже нет фонарей.
 Если выгорит дело -
                обеспечусь надолго, -
 Обеспечу себя я и лучших друзей.

        Но в двенадцать часов
        Людям хочется спать -
        Им назавтра вставать
                На работу, -
        Не могу им мешать -
        Не пойду воровать, -
        Мне их сон нарушать
                Неохота!

 Мне ребята сказали,
                что живет там артистка,
 Что у ей - бриллианты, золотишко, деньга, -
 И что все будет тихо,
                без малейшего риска, -
 Ну а после, конечно, мы рванем на бега.

        Но в двенадцать часов
        Людям хочется спать -
        И артистке вставать
                На работу, -
        Не могу ей мешать -
        Не пойду воровать, -
        Мне ей сон нарушать
                Неохота!

 Говорил мне друг Мишка,
                что у ей есть сберкнижка, -
 Быть не может, не может - наш артист не богат!
 "Но у ей - подполковник,
                он - ей-ей - ей любовник!" -
 Этим доводом Мишка убедил меня, гад.

        Но в двенадцать часов
        Людям хочется спать -
        Им назавтра вставать
                На работу, -
        Ничего, не поспят! -
        Я иду - сам не рад:
        Мне их сон нарушать
                Неохота!

 ...Говорил я ребятам,
                что она не богата:
 Бриллианты - подделка, подполковник сбежал.
 Ну а эта артистка -
                лет примерно под триста, -
 Не прощу себе в жизни, что ей спать помешал!

        Но в двенадцать часов
        Людям хочется спать -
        Им назавтра вставать
                На работу, -
        Не могу им мешать -
        Не пойду воровать, -
        Мне их сон нарушать
                Неохота!

 1965

x x x

 Катерина, Катя, Катерина!
 Все в тебе, ну все в тебе по мне!
 Ты как елка: стоишь рупь с полтиной,
 Нарядить - поднимешься в цене.

 Я тебя одену в пан и бархат,
 В пух и прах и богу душу, вот, -
 Будешь ты не хуже, чем Тамарка,
 Что лишил я жизни в прошлый год.

 Ты не бойся, Катя, Катерина, -
 Наша жизнь как речка потечет!
 Что там жизнь! Не жизнь наша - малина!
 Я ведь режу баб не каждый год.

 Катерина, хватит сомневаться, -
 Разорву рубаху на груди!
 Вот им всем! Поехали кататься!
 Панихида будет впереди...

 1965

День рождения лейтенанта милиции
в ресторане "Берлин"


         Побудьте день вы в милицейской шкуре -
         Вам жизнь покажется наоборот.
         Давайте выпьем за тех, кто в МУРе, -
         За тех, кто в МУРе никто не пьет.

 А за соседним столом - компания,
 А за соседним столом - веселие, -
 А она на меня - ноль внимания,
 Ей сосед ее шпарит Есенина.

         Побудьте день вы в милицейской шкуре -
         Вам жизнь покажется наоборот.
         Давайте выпьем за тех, кто в МУРе, -
         За тех, кто в МУРе никто не пьет.

 Понимаю я, что в Тамаре - ум,
 Что у ей - диплом и стремления, -
 И я вылил водку в аквариум:
 Пейте, рыбы, за мой день рождения!

         Побудьте день вы в милицейской шкуре -
         Вам жизнь покажется наоборот.
         Давайте ж выпьем за тех, кто в МУРе, -
         За тех, кто в МУРе никто не пьет...

 1965

Песня о нейтральной полосе


 На границе с Турцией или с Пакистаном -
 Полоса нейтральная; справа, где кусты, -
 Наши пограничники с нашим капитаном, -
 А на ихней стороне - ихние посты,

         А на нейтральной полосе - цветы
         Необычайной красоты!

 Капитанова невеста жить решила вместе -
 Прикатила, говорит, "Милый!.." - то да се.
 Надо ж хоть букет цветов подарить невесте:
 Что за свадьба без цветов! - пьянка, да и все.

         А на нейтральной полосе - цветы
         Необычайной красоты!

 К ихнему начальнику, точно по повестке,
 Тоже баба прикатила - налетела блажь, -
 Тоже "Милый" говорит, только по-турецки,
 Будет свадьба, говорит, свадьба - и шабаш!

         А на нейтральной полосе - цветы
         Необычайной красоты!

 Наши пограничники - храбрые ребята, -
 Трое вызвались идти, а с ними капитан, -
 Разве ж знать они могли про то, что азиаты
 Порешили в эту ночь вдарить по цветам!

          А на нейтральной полосе - цветы
         Необычайной красоты!

 Пьян от запаха цветов капитан мертвецки,
 Ну и ихний капитан тоже в доску пьян, -
 Повалился он в цветы, охнув по-турецки,
 И, по-русски крикнув: "...мать!", рухнул капитан.

         А на нейтральной полосе - цветы
         Необычайной красоты!

 Спит капитан - и ему снится,
 Что открыли границу как ворота в Кремле, -
 Ему и на фиг не нужна была чужая заграница -
 Он пройтиться хотел по ничейной земле.
 Почему же нельзя? Ведь земля-то - ничья,
 Ведь она - нейтральная!

         А на нейтральной полосе - цветы
         Необычайной красоты!

 1965

Песня про снайпера,
который через 15 лет после войны
спился и сидит в ресторане


 А ну-ка пей-ка,
 Кому не лень!
 Вам жизнь - копейка,
 А мне - мишень.
 Который в фетрах,
 Давай на спор:
 Я - на сто метров,
 А ты - в упор.

 Не та раскладка,
 Но я не трус.
 Итак, десятка -
 Бубновый туз...
 Ведь ты же на спор
 Стрелял в упор, -
 Но я ведь - снайпер,
 А ты - тапер.

 Куда вам деться!
 Мой выстрел - хлоп!
 Девятка в сердце,
 Десятка - в лоб...
 И черной точкой
 На белый лист -
 Легла та ночка
 На мою жисть!

 1965

x x x

 У нас - у всех, у всех, у всех,
 У всех наземных жителей,
 На небе есть - и смех и грех -
 Ангелы-хранители.

        И ты, когда спился и сник,
        И если головой поник,
        Бежишь за отпущеньем, -
        Твой ангел просит в этот миг
        У Господа прощенье.

 1965

x x x

 Есть у всех, у дураков
 И у прочих жителей
 Средь небес и облаков
 Ангелы-хранители.

 То же имя, что и вам,
 Ангелам присвоено:
 Если, скажем, я - Иван,
 Значит, он - Святой Иван.

 У меня есть друг, мозгуем
 Мы с Николкой все вдвоем,
 Мы на пару с ним воруем
 И на пару водку пьем.

 Я дрожал, а он ходил,
 Не дрожа нисколечко -
 Видно, очень бог любил
 Николай Угодничка.

 После дела тяжкого
 Ох, завидовал я как...
 Вот святой Никола - во!
 Ну, а мой Иван - дурак.

 Я задумал ход такой,
 Чтоб заране причитать:
 Мне ж до бога далеко,
 А ему - рукой подать.

 А недавно снилось мне,
 И теперь мне кажется:
 Николай Угодник - не-,
 А Иван мой - пьяница.

 Но вчера патруль накрыл
 И меня, и Коленьку -
 Видно, мой-то соблазнил
 Николай Угодника.

 Вот в тюрьме и ожидай -
 Вдруг вы протрезвеете.
 Хоть пошли бы к Богу в Рай,
 Это ж вы умеете.

 Нет, надежды нет на вас!
 Сами уж отвертимся!
 На похмелку пьете квас -
 Мы на вас не сердимся.

 1965

Дайте собакам мяса


 Дайте собакам мяса -
 Может, они подерутся.
 Дайте похмельным кваса -
 Авось они перебьются.

 Чтоб не жиреть воронам
 Ставьте побольше пугал.
 Чтобы любить, влюбленным
 Дайте укромный угол.

 В землю бросайте зерна -
 Может, появятся всходы.
 Ладно, я буду покорным -
 Дайте же мне свободу!

 Псам мясные ошметки
 Дали - а псы не подрались.
 Дали пьяницам водки -
 А они отказались.

 Люди ворон пугают -
 Но воронье не боится.
 Пары соединяют -
 А им бы разъединиться.

 Лили на землю воду -
 Нету колосьев, - чудо!
 Мне вчера дали свободу -
 Что я с ней делать буду?!

 1965

x x x

 То была не интрижка, -
 Ты была на ладошке,
 Как прекрасная книжка
 В грубой суперобложке.

 Я влюблен был как мальчик -
 С тихим трепетом тайным
 Я читал наш романчик
 С неприличным названьем.

 Были слезы, угрозы -
 Все одни и все те же, -
 В основном была проза,
 А стихи были реже.

 Твои бурные ласки
 И все прочие средства -
 Это страшно, как в сказке
 Очень раннего детства.

 Я надеялся втайне,
 Что тебя не листали,-
 Но тебя, как в читальне,
 Очень многие брали.

 Не дождаться мне мига,
 Когда я с опозданьем
 Сдам с рук на руки книгу
 С неприличным названьем.

 1965

x x x

 Она на двор - он со двора, -
 Такая уж любовь у них.
 А он работает с утра,
 Всегда с утра работает.

 Ее никто и знать не знал,
 А он считал пропащею,
 А он носился и страдал
 Идеею навязчивой:

 У ней отец - полковником,
 А у него - пожарником, -
 Он, в общем, ей не ровня был,
 Но вел себя охальником.

 Роман случился просто так,
 Роман так странно начался:
 Он предложил ей четвертак -
 Она давай артачиться...

 А черный дым все шел и шел,
 А черный дым взвивался вверх...
 И так им было хорошо -
 Любить ее он клялся век.

 А клены длинные росли -
 Считались колокольнями, -
 А люди шли, а люди шли,
 Путями шли окольными...

 Какие странные дела
 У нас в России лепятся!
 А как она ему дала,
 Расскажут - не поверится...

 А после дела темного,
 А после дела крупного
 Искал места укромные,
 Искал места уютные.

 А если б наша власть была
 Для нас для всех понятная,
 То счастие б она нашла, -
 А нынче жизнь - проклятая!..

 1965

Попутчик


 Хоть бы - облачко, хоть бы - тучка
 В этот год на моем горизонте, -
 Но однажды я встретил попутчика -
 Расскажу вам о нем, знакомьтесь.

        Он спросил: "Вам куда?" - "До Вологды",
        "Ну, до Вологды - это полбеды".

 Чемодан мой от водки ломится -
 Предложил я, как полагается:
 "Может, выпить нам - познакомиться, -
 Поглядим, кто быстрей сломается!.."

        Он сказал: "Вылезать нам в Вологде,
        Ну, а Вологда - это вона где!.."

 Я не помню, кто первый сломался, -
 Помню, он подливал, поддакивал, -
 Мой язык, как шнурок, развязался -
 Я кого-то ругал, оплакивал...

        И проснулся я в городе Вологде,
        Но - убей меня - не припомню где.

 А потом мне пришили дельце
 По статье Уголовного кодекса, -
 Успокоили: "Все перемелется", -
 Дали срок - не дали опомниться.

        И остался я городе Вологде,
        Ну а Вологда - это вона где!..

 Пятьдесят восьмую дают статью -
 Говорят: "Ничего, вы так молоды..."
 Если б знал я, с кем еду, с кем водку пью, -
 Он бы хрен доехал до Вологды!

        Он живет себе в городе Вологде,
        А я - на Севере, а Север - вона где!

 ...Все обиды мои - годы стерли,
 Но живу я теперь, как в наручниках:
 Мне до боли, до кома в горле
 Надо встретить того попутчика!

        Но живет он в городе Вологде,
        А я - на Севере, а Север - вона где!..

 1965

x x x

 Смех, веселье, радость -
 У него все было,
 Но, как говориться, жадность
 Фраера сгубила...

        У него - и то, и се,
        А ему - все мало!
        Ну, так и накрылось все,
        Ничего не стало.

 1965

Братские могилы


 На братских могилах не ставят крестов,
 И вдовы на них на рыдают, -
 К ним кто-то приносит букеты цветов,
 И Вечный огонь зажигают.

 Здесь раньше вставала земля на дыбы,
 А нынче - гранитные плиты.
 Здесь нет ни одной персональной судьбы -
 Все судьбы в единую слиты.

 А в Вечном огне - видишь вспыхнувший танк,
 Горящие русские хаты,
 Горящий Смоленск и горящий рейхстаг,
 Горящее сердце солдата.

 У братских могил нет заплаканных вдов -
 Сюда ходят люди покрепче,
 На братских могилах не ставят крестов...
 Но разве от этого легче?!

 1963, ред. 1965

x x x

 Ты не вейся, черный ворон,
 Не маши бойцу крылом,
 Не накличешь сердцу горя,
 Все равно свое возьмем!

 В ночки темные, чужие,
 Все мне снятся Жигули...
 Ой, не спите часовые,
 Как бы нас не обошли.

 1965

x x x

 И фюрер кричал от "завода" бледнея,
 Стуча по своим телесам,
 Что если бы не было этих евреев,
 То он бы их выдумал сам.

        Но вот запускают ракеты
        Евреи из нашей страны.
        А гетто? Вы помните гетто
        Во время и после войны?

 1965

Солдаты группы "Центр"


 Солдат всегда здоров,
 Солдат на все готов, -
 И пыль, как из ковров,
 Мы выбиваем из дорог.

 И не остановиться,
 И не сменить ноги, -
 Сияют наши лица,
 Сверкают сапоги!

        По выжженной равнине -
        За метром метр -
        Идут по Украине
        Солдаты группы "Центр".

        На "первый-второй" рассчитайсь!
                Первый-второй...
        Первый, шаг вперед! - и в рай.
                Первый-второй...
        А каждый второй - тоже герой, -
        В рай попадет вслед за тобой.
                Первый-второй,
                Первый-второй,
                Первый-второй...

 А перед нами все цветет,
 За нами все горит.
 Не надо думать - с нами тот,
 Кто все за нас решит.

 Веселые - не хмурые -
 Вернемся по домам, -
 Невесты белокурые
 Наградой будут нам!

        Все впереди, а ныне -
        За метром метр -
        Идут по Украине
        Солдаты группы "Центр".

        На "первый-второй" рассчитайсь!
                Первый-второй...
        Первый, шаг вперед! - и в рай.
                Первый-второй...
        А каждый второй - тоже герой, -
        В рай попадет вслед за тобой.
                Первый-второй,
                Первый-второй,
                Первый-второй...

 27 апреля 1965

Высота


 Вцепились они в высоту, как в свое.
 Огонь минометный, шквальный...
 А мы все лезли толпой на нее,
 Как на буфет вокзальный.

 И крики "ура" застывали во рту,
 Когда мы пули глотали.
 Семь раз занимали мы ту высоту -
 Семь раз мы ее оставляли.

 И снова в атаку не хочется всем,
 Земля - как горелая каша...
 В восьмой раз возьмем мы ее насовсем -
 Свое возьмем, кровное, наше!

 А может ее стороной обойти, -
 И что мы к ней прицепились?!
 Но, видно, уж точно - все судьбы-пути
 На этой высотке скрестились.

 1965

x x x

 Сколько павших бойцов полегло вдоль дорог -
        Кто считал, кто считал!..
 Сообщается в сводках Информбюро
        Лишь про то, сколько враг потерял.

 Но не думай, что мы обошлись без потерь -
        Просто так, просто так...
 Видишь - в поле застыл как подстреленный зверь,
        Весь в огне, искалеченный танк!

 Где ты, Валя Петров? - что за глупый вопрос:
        Ты закрыл своим танком брешь.
 Ну а в сводках прочтем: враг потери понес,
        Ну а мы - на исходный рубеж.

 1965

x x x

 В тюрьме Таганской нас стало мало -
 Вести по-бабски нам не пристало.

        Дежурный по предбаннику
        Все бьет - хоть землю с мелом ешь, -
        И я сказал охраннику:
        "Ну что ж ты, сука, делаешь?!"

 В тюрьме Таганской легавых нету, -
 Но есть такие - не взвидишь свету!

        И я вчера напарнику,
        Который всем нам вслух читал,
        Как будто бы охраннику,
        Сказал, что он легавым стал.

 В тюрьме Таганской бывает хуже, -
 Там каждый - волком, никто не дружит.

        Вчера я подстаканником
        По темечку по белому
        Употребил охранника:
        Ну что он, сука, делает?!

 1965

x x x

                   И. Кохановскому

 Сыт я по горло, до подбородка -
 Даже от песен стал уставать, -
 Лечь бы на дно, как подводная лодка,
 Чтоб не могли запеленговать!

 Друг подавал мне водку в стакане,
 Друг говорил, что это пройдет,
 Друг познакомил с Веркой по пьяни:
 Верка поможет, а водка спасет.

 Не помогли ни Верка, ни водка:
 С водки - похмелье, а с Верки - что взять!
 Лечь бы на дно, как подводная лодка, -
 И позывных не передавать!..

 Сыт я по горло, сыт я по глотку -
 Ох, надоело петь и играть, -
 Лечь бы на дно, как подводная лодка,
 Чтоб не могли запеленговать!

 1965

x x x

                Игорю Кохановскому

 Мой друг уедет в Магадан -
 Снимите шляпу, снимите шляпу!
 Уедет сам, уедет сам -
 Не по этапу, не по этапу.

         Не то чтоб другу не везло,
        Не чтоб кому-нибудь назло,
        Не для молвы: что, мол, - чудак, -
        А просто так.

 Быть может, кто-то скажет: "Зря!
 Как так решиться - всего лишиться!
 Ведь там - сплошные лагеря,
 А в них - убийцы, а в них - убийцы..."

        Ответит он: "Не верь молве -
        Их там не больше, чем в Москве!"
        Потом уложит чемодан,
        И - в Магадан.

 Не то чтоб мне - не по годам, -
 Я б прыгнул ночью из электрички, -
 Но я не еду в Магадан,
 Забыв привычки, закрыв кавычки.

        Я буду петь под струнный звон
        Про то, что будет видеть он,
        Про то, что в жизни не видал, -
        Про Магадан.

 Мой друг поедет сам собой -
 С него довольно, с него довольно, -
 Его не будет бить конвой -
 Он добровольно, он добровольно.

        А мне удел от бога дан...
        А может, тоже - в Магадан?
        Уехать с другом заодно -
        И лечь на дно!..

 1965

x x x

 Перед выездом в загранку
 Заполняешь кучу бланков -
 Это еще не беда, -
 Но в составе делегаций
 С вами едет личность в штатском -
 Просто завсегда.

 А за месяц до вояжа
 Инструктаж проходишь даже -
 Как там проводить все дни:
 Чтоб поменьше безобразий,
 А потусторонних связей
 Чтобы - ни-ни-ни!

 ...Личность в штатском - парень рыжий -
 Мне представился в Париже:
 "Будем с вами жить, я - Никодим.
 Вел нагрузки, жил в Бобруйске,
 Папа - русский, сам я - русский,
 Даже не судим".

 Исполнительный на редкость,
 Соблюдал свою секретность
 И во всем старался мне помочь:
 Он теперь по роду службы
 Дорожил моею дружбой
 Просто день и ночь.

 На экскурсию по Риму
 Я решил - без Никодиму:
 Он всю ночь писал - и вот уснул, -
 Но личность в штатском, оказалось,
 Раньше боксом увлекалась -
 Так что - не рискнул.

 Со мной он завтракал, обедал,
 И везде - за мною следом, -
 Будто у него нет дел.
 Я однажды для порядку
 Заглянул в его тетрадку -
 Просто обалдел!

 Он писал - такая стерьва! -
 Что в Париже я на мэра
 С кулаками нападал,
 Что я к женщинам несдержан
 И влияниям подвержен
 Будто Запада...

 Значит, личность может даже
 Заподозрить в шпионаже!..
 Вы прикиньте - что тогда?
 Это значит - не увижу
 Я ни Риму, ни Парижу
 Больше никогда!..

 1965

Песня студентов-археологов


 Наш Федя с детства связан был с землею -
 Домой таскал и щебень и гранит...
 Однажды он принес домой такое,
 Что папа с мамой плакали навзрыд.

 Студентом Федя очень был настроен
 Поднять археологию на щит, -
 Он в институт притаскивал такое,
 Что мы кругом все плакали навзрыд.

         Привез однажды с практики
         Два ржавых экспонатика
         И утверждал, что это - древний клад, -
         Потом однажды в Элисте
         Нашел вставные челюсти
         Размером с самогонный аппарат.

 Диплом писал про древние святыни,
 о скифах, о языческих богах.
 При этом так ругался по-латыни,
 Что скифы эти корчились в гробах.

         Он древние строения
        Искал с остервенением
         И часто диким голосом кричал,
         Что есть еще пока тропа,
         Где встретишь питекантропа, -
         И в грудь себя при этом ударял.

 Он жизнь решил закончить холостую
 И стал бороться за семейный быт.
 "Я, - говорил, - жену найду такую -
 От зависти заплачете навзрыд!"

         Он все углы облазил - и
         В Европе был, и в Азии -
         И вскоре откопал свой идеал,
         Но идеал связать не мог
         В археологии двух строк, -
         И Федя его снова закопал.

 1965

x x x

 В холода, в холода
 От насиженных мест
 Нас другие зовут города, -
 Будь то Минск, будь то Брест, -
 В холода, в холода...

 Неспроста, неспроста,
 От родных тополей
 Нас суровые манят места -
 Будто там веселей, -
 Неспроста, неспроста...

 Как нас дома ни грей -
 Не хватает всегда
 Новых встреч нам и новых друзей, -
 Будто с нами беда,
 Будто с ними теплей...

 Как бы ни было нам
 Хорошо иногда -
 Возвращаемся мы по домам.
 Где же ваша звезда?
 Может - здесь, может - там...

 1965

x x x

 В плен - приказ: не сдаваться! - они не сдаются,
 Хоть им никому не иметь орденов.
 Только черные вороны стаею вьются
 Над трупами наших бойцов.

 Бог войны - по цепям на своей колеснице, -
 И в землю уткнувшись солдаты лежат.
 Появились откуда-то белые птицы
 Над трупами наших солдат.

 После смерти - для всех свои птицы найдутся,
 Так и белые птицы - для наших бойцов.
 Ну а вороны - словно над падалью - вьются
 Над черной колонной врагов.

 1965

Песня завистника


 Мой сосед объездил весь Союз -
 Что-то ищет, а чего - не видно, -
 Я в дела чужие не суюсь,
 Но мне очень больно и обидно.

 У него на окнах - плюш и шелк,
 Баба его шастает в халате, -
 Я б в Москве с киркой уран нашел
 При такой повышенной зарплате!

 И, сдается мне, что люди врут, -
 Он нарочно ничего не ищет:
 Для чего? - ведь денежки идут -
 Ох, какие крупные деньжищи!

 А вчера на кухне ихний сын
 Головой упал у нашей двери -
 И разбил нарочно мой графин, -
 Я - мамаше счет в тройном размере.

 Ему, значит, - рупь, а мне - пятак?!
 Пусть теперь мне платит неустойку!
 Я ведь не из зависти, я так -
 Ради справедливости, и только.

 ...Ничего, я им создам уют -
 Живо он квартиру обменяет, -
 У них денег - куры не клюют,
 А у нас - на водку не хватает!

 1965

Про черта


 У меня запой от одиночества -
 По ночам я слышу голоса...
 Слышу - вдруг зовут меня по отчеству, -
 Глянул - черт, - вот это чудеса!
 Черт мне корчил рожи и моргал,
 А я ему тихонечко сказал:

 "Я, брат, коньяком напился вот уж как!
 Ну, ты, наверно, пьешь денатурат...
 Слушай, черт-чертяка-чертик-чертушка,
 Сядь со мной - я очень буду рад...
 Да неужели, черт возьми, ты трус?!
 Слезь с плеча, а то перекрещусь!"

 Черт сказал, что он знаком с Борисовым -
 Это наш запойный управдом, -
 Черт за обе щеки хлеб уписывал,
 Брезговать не стал и коньяком.
 Кончился коньяк - не пропадем, -
 Съездим к трем вокзалам и возьмем.

 Я устал, к вокзалам черт мой съездил сам...
 Просыпаюсь - снова черт, - боюсь:
 Или он по новой мне пригрезился,
 Или это я ему кажусь.
 Черт ругнулся матом, а потом
 Целоваться лез, вилял хвостом.

 Насмеялся я над ним до коликов
 И спросил: "Как там у вас в аду
 Отношение к нашим алкоголикам -
 Говорят, их жарят на спирту?!"
 Черт опять ругнулся и сказал:
 "И там не тот товарищ правит бал!"

 ...Все кончилось, светлее стало в комнате, -
 Черта я хотел опохмелять,
 Но растворился черт как будто в омуте...
 Я все жду - когда придет опять...
 Я не то чтоб чокнутый какой,
 Но лучше - с чертом, чем с самим собой.

 1965

Песня о сумасшедшем доме


 Сказал себе я: брось писать, -
        но руки сами просятся.
 Ох, мама моя родная, друзья любимые!
 Лежу в палате - косятся,
        не сплю: боюсь - набросятся, -
 Ведь рядом - психи тихие, неизлечимые.

 Бывают психи разные -
         не буйные, но грязные, -
 Их лечат, морят голодом, их санитары бьют.
 И вот что удивительно:
        все ходят без смирительных
 И то, что мне приносится, все психи эти жрут.

 Куда там Достоевскому
        с "Записками" известными, -
 Увидел бы, покойничек, как бьют об двери лбы!
 И рассказать бы Гоголю
        про нашу жизнь убогую, -
 Ей-богу, этот Гоголь бы нам не поверил бы.

 Вот это мука, - плюй на них! -
        они же ведь, суки, буйные:
 Все норовят меня лизнуть, - ей-богу, нету сил!
 Вчера в палате номер семь
        один свихнулся насовсем -
 Кричал: "Даешь Америку!" - и санитаров бил.

 Я не желаю славы, и
        пока я в полном здравии -
 Рассудок не померк еще, но это впереди, -
 Вот главврачиха - женщина -
        пусть тихо, но помешана, -
 Я говорю: "Сойду с ума!" - она мне: "Подожди!"

 Я жду, но чувствую - уже
        хожу по лезвию ноже:
 Забыл алфавит, падежей припомнил только два...
 И я прошу моих друзья,
        чтоб кто бы их бы ни был я,
 Забрать его, ему, меня отсюдова!

 1965

x x x

 Есть на земле предостаточно рас -
 Просто цветная палитра, -
 Воздуха каждый вдыхает за раз
 Два с половиною литра!

 Если так дальше, так - полный привет -
 Скоро конец нашей эры:
 Эти китайцы за несколько лет
 Землю лишат атмосферы!

 Сон мне тут снился неделю подряд -
 Сон с пробужденьем кошмарным:
 Будто - я в дом, а на кухне сидят
 Мао Цзедун с Ли Сын Маном!

 И что - разделился наш маленький шар
 На три огромные части,
 Нас - миллиард, их - миллиард,
 А остальное - китайцы.

 И что - подают мне какой-то листок:
 На, мол, подписывай - ну же, -
 Очень нам нужен ваш Дальний Восток -
 Ах, как ужасно нам нужен!..

 Только об этом я сне вспоминал,
 Только о нем я и думал, -
 Я сослуживца недавно назвал
 Мао - простите - Цзедуном!

 Но вскорости мы на Луну полетим, -
 И что нам с Америкой драться:
 Левую - нам, правую - им,
 А остальное - китайцам.

 1965

x x x

 Моя метрика где-то в архиве хранится,
 А архив в сорок первом под Минском сгорел.
 Так что, может, мне двадцать, а может быть тридцать,
 Ну а месяц рожденья я выбрал апрель.

        В апреле солнце припекает,
        В апреле - первого - все врут.
        А за апрелем май бывает,
        А в мае любят, а в мае пьют.

 Мать моя умерла в сорок третьем в Калуге,
 Кто отец мой, быть может, не знала и мать.
 Место жительства я себе выбрал на юге,
 А места притыченья не нам выбирать.

        В апреле солнце припекает,
        В апреле - первого - все врут.
        А за апрелем май бывает,
        А в мае любят, а в мае пьют.

 {1965}
Last-modified: Thu, 27 Jan 2000 19:05:10 GMT













Проект Либмонстра, партнеры БЦБ - Украинская цифровая библиотека и Либмонстр Россия


https://database.library.by