Ант Скаландис. Только для женщин

   -----------------------------------------------------------------------
   Авт.сб. "Ненормальная планета". Цикл "Наемные самоубийцы".
   OCR & spellcheck by HarryFan, 1 September 2000
   -----------------------------------------------------------------------


   - Слыхали, - спросил Панкратыч, - в  Америке  одна  баба  толкнула  сто
пятьдесят два килограмма, а это в ее весовой категории  превышает  мужской
рекорд мира.
   - Иди ты! - не поверила Машка.
   - А чему тут удивляться? - сказал невозмутимый, как всегда, Клюквин.  -
Наверняка она уже не женщина. Вот и все.
   И по простоте своей поинтересовался, вроде как в шутку:
   - Маш, а ты-то у нас пока еще женщина?
   - А пошел ты... - сказала Машка, но как-то очень грустно.
   И Панкратыч, чтобы замять возникшую неловкость, солидно сообщил:
   - Между прочим, секс-тесты скоро будут обязательными для всех и у нас.
   - Какие еще секс-тесты? - спросила Машка,  но  спросила  без  интереса,
автоматически, по привычке прикидываясь дурочкой. Не могла  она  этого  не
знать.
   - А Панкратыч не почувствовал и объяснил:
   - Ну, анализы на содержание женского гормона. Не  по  объему  же  груди
делать вывод, какого человек пола.
   - Понятное дело, - сказал  я.  -  Только,  по-моему,  не  надо  никаких
секс-тестов, а надо просто запретить женщинам  неженские  виды  спорта.  И
Машкино толкание ядра в том числе. А то  вон  мы  еще  вчера  над  женским
боксом издевались, мол, их нравы, а сегодня уже женскую  тяжелую  атлетику
культивируем вовсю.
   - Конечно, - согласился Панкратыч. - И я тебе больше скажу, Толик, надо
вообще профессиональный  спорт  для  женщин  закрыть.  Уродует  он  их,  к
сожалению. Даже фигурное катание. Так-то вот.
   Все четверо мы сидели у Панкратыча. Я и Машка  решили  заехать  к  нему
после тренировки. Она - по делу, я - так, давно не  виделись.  А  Клюквина
застали совершенно случайно. Он от Панкратыча в двух шагах живет,  тоже  у
Красной Пресни, и они по вечерам вместе бегают.
   - Ну что ж, ребятки,  -  предложил  Панкратыч,  -  раз  мы  так  дружно
собрались, может быть, всей шарагой и побегаем?
   - Возражений нет, - сказал я. - Форма у всех с собой.
   - Погодите,  -  подал  голос  Клюквин,  -  пока  не  забыл.  Поставь  в
холодильник.
   И он извлек из сумки и передал Панкратычу бутылку "смирновской" водки.
   - Это что такое? - спросил Панкратыч строго.
   - Это - водка, - пояснил Клюквин. - Мне еще давно в Нью-Йорке подарили.
А сегодня у меня праздник - восемь лет, как я мастер спорта.
   - Восемь - это же не круглая дата, - заметил я.
   - Ничего себе, "не круглая"! -  обиделся  Клюквин.  -  Два  олимпийских
цикла. Будем пить. Хотел на двоих с Панкратычем, но теперь  и  вас  угощу.
Или вам нельзя?
   - Не надейся, - ухмыльнулся я. - Ради смирновской я могу и  с  похмелья
шпагой помахать.
   - Да, Машуня, - подхватился Панкратыч, - я тоже, пока не  забыл,  отдам
тебе лекарства.
   И он достал из секретера  две  упаковки  ампул.  Никакое  это  было  не
лекарство. То есть, для кого-то оно, может быть, и лекарство, а для  Машки
- обыкновенный допинг.
   - А мне? - начал дурачиться Клюквин.
   - Только для женщин, - строго сказал Панкратыч.
   - Что, действительно? - удивился я. - Есть такое средство?
   - Да нет,  -  объяснил  Панкратыч  неохотно,  -  просто  Клюкве  сейчас
анаболики ни к чему.  Честно  говоря,  прыгунам  они  вообще  ни  к  чему,
по-моему. А что касается сугубо женских препаратов, - он вдруг оживился, -
так они на самом деле существуют. И одно из таких  средств  использовал  в
свое время доктор Вайнек.
   - А-а, - протянул Клюквин, - Вайнек твой. Он, поди,  и  сугубо  детские
средства использовал.
   - Было и такое, - не стал спорить Панкратыч. - Но это в другой раз. А я
сейчас  говорю  про  аргентинских  волейболисток.  Помните   девчонок   из
Буэнос-Айреса, с блеском победивших в чемпионате мира,  а  потом  внезапно
покинувших большой спорт?
   - Конечно, помним, - подтвердила Машка. - Только причем здесь Вайнек?
   - Ну, Вайнек, как всегда, остался в тени, во всяком случае,  для  нашей
прессы. А уж он-то имел самое прямое отношение к знаменитой победе. Вообще
же своими медалями  аргентинские  девочки  обязаны  случайному  совпадению
сразу нескольких событий.
   Во-первых, Вайнек, долго искавший допинг, который бы стимулировал  рост
мышц,  не  подавляя  женскую  гормональную  деятельность,  как  раз  тогда
обнаружил подходящий препарат. Потом, конечно, выяснилось,  что  он  жутко
вреден в других отношениях: охрупчивание костей, снижение иммунитета и еще
черт знает что. Но это потом.
   Во-вторых, Вайнек прочел статью какого-то немца о повышении  физической
активности  на  втором  месяце  беременности,   в   связи   с   улучшением
кровоснабжения организма. Само по себе  это  хрестоматийно,  но  в  статье
приводились статистические данные по исследованию  спортивных  результатов
до зачатия и на первых месяцах беременности. Данные поразили Вайнека.
   Наконец, в-третьих, тогда же попалась  Вайнеку  еще  одна  статья,  уже
американская и как будто совсем  не  о  том  -  о  препарате,  позволяющем
произвольно регулировать менструальный цикл.
   Вот тут и возникла у него идея.
   - Он, Панкратыч, - выдохнула Машка, - какие ты вещи рассказываешь!
   - То ли еще будет, - утешил Панкратыч.
   Мы бегали кругами по старенькому, с гаревым покрытием стадиону,  и  это
начинало надоедать.
   - Может, в парк побежим, - предложил Клюквин.
   - А ну к черту! - решил Панкратыч. - Давайте посидим лучше.
   Свернув с дорожки, мы поднялись на единственную невысокую  трибуну  под
тополями  и  сели  на  изъеденную  временем  длинную  серую   скамейку   с
облупившейся краской. Был тихий июньский вечер. В воздухе висела  мошкара.
За домами садилось солнце. Две девчонки играли в бадминтон. Воланчик летал
над прыжковой ямой и иногда падал в песок.  Несколько  человек  бегали  от
инфаркта.
   - Так  вот,  -  продолжил  Панкратыч.  -  Идея  Вайнеку  пришла  такая:
выпустить на мировой чемпионат  команду  из  шести  беременных  на  втором
месяце волейболисток.
   - Лихо, - оценил я. - А почему Аргентина?
   - Да не почему. Просто жил он тогда в Буэнос-Айресе.  И  вот  рассчитал
сроки, наметил команду. Потом встретился с тренером Диего Сантосом и давай
вкручивать тому мозги: мол, некий эксперимент, мол, совершенно  уникальное
средство, мол неспециалисту не понять,  но  он  дает  полную  гарантию.  А
Сантос, крепкий орешек - ну, ни в какую! Вайнек даже хотел другую  команду
искать, да уж больно  ему  девочки  глянулись  у  Сантоса.  Он  уж  к  ним
привыкать начал. Пришлось  расколоться.  На  свой  страх  и  риск  во  все
посвятить Диего. Тот сначала облез, конечно, но потом покумекал чуть-чуть,
и показалась ему идея Вайнека заманчивой.
   Девчонкам, понятно, решили говорить не все. И не всем. Диего был тренер
с опытом и понимал, что индивидуальный  подход  -  прежде  всего.  Скажем,
Мария, которая в койку ложится  по  первому  требованию,  все  поймет  без
дополнительных разъяснении: и про медикаменты и про  аборт.  А,  например,
Долорес - та, наоборот, недотрога, и с ней надо  обращаться  с  предельной
осторожностью. Эльза - необычайно головастая девчонка, ей  главное  -  все
понять, чтобы по-умному было и логично. А у Катрин,  кажется,  мозгов  нет
совсем, одни эмоции, ей объяснять что-нибудь бесполезно.  Зато  влюбчивая.
Ну, и так далее.
   Первый укол, тот, что делали для регуляции цикла  -  это  была  еще  не
проблема. Врач объяснила, что могут быть задержки и наоборот. Девчонки  не
удивились. Им ли, спортсменкам, к такому привыкать!
   Проблема возникла позже,  уже  после  того,  как  начали  колоть  новый
вайнековский  допинг.  Мышцы  волейболисток  заметно  крепли,  недоставало
чуть-чуть выносливости и резкости. И ровно за полтора  месяца  до  главных
матчей турнира необходимо было осуществить оплодотворение. Хотелось именно
ровно. И хотелось всем в  один  день  -  для  максимальной  сыгранности  и
единого психологического настроя. Да и чисто практически -  отклонение  от
точного срока на два-три дня уже не дает полной гарантии.
   Как это  все  случилось,  известно,  разумеется,  лишь  по  догадкам  и
сплетням. Свечку, как говорится, я над Вайнеком не  держал.  Есть  версия,
что доктор Вайнек за двое суток сумел обслужить всех сам. А было в команде
вместе с запасными двенадцать девиц. Есть версия более правдоподобная, что
работали они на пару с Диего. Предполагают даже, что был кто-то третий  и,
может быть, четвертый, но это вряд ли. Не хотел Вайнек посвящать  в  такое
дело  лишних  людей.  Третьим,  кто  был  полностью  в  курсе,   оказался,
естественно, врач, но врачом  в  команде,  как  я  уже,  кажется,  сказал,
работала женщина.
   Кстати,  пятеро  из  спортсменок  были  замужем.  Казалось  бы,   какие
проблемы.  Но  доверить  самый  ответственный  момент   каким-то   мужьям,
незнакомым людям, Вайнек не мог, а рассказать им все  нюансы  дела  -  тем
более. В общем крутился он, как  умел,  и  проявил  себя,  надо  полагать,
большим специалистом по женской части.
   Двоих наиболее влюбчивых он, по-видимому, самым наглым образом охмурил,
каждую из них называя своей единственной.  Двум  другим  -  рассудительной
Эльзе и Диане - капитану  команды  с  сильно  развитым  чувством  долга  -
рассказал все как есть. С несколькими, не  только  с  распутницей  Марией,
трудностей не было никаких. Однако дополнительно известно, что с двумя или
тремя,  ни  на  какие  уговоры  не  поддавшимися,  пришлось  прибегнуть  к
запасному  крайнему  средству:  им  на   приеме   у   гинеколога   сделали
искусственное осеменение.
   - Ужас! - не выдержала Машка. - Прекрати, Панкратыч.
   - Ну, извини, Машуня, - виновато отозвался он, - я уж дорасскажу.
   -  Погоди,  -  встрянул  я,  -  а  почему  всем  нельзя  было   сделать
искусственное?
   - Да потому что тогда они бы сразу догадались, к чему дело идет.  Могли
бы  взбунтоваться...  А  впрочем,  не  знаю.  Может  быть,  Вайнек  просто
поразвлечься хотел заодно.
   Ну, в  общем  так.  Беременность  благополучно  началась  у  десяти  из
двенадцати.  Все  шло  как  надо.  Одни  знали,  другие   не   знали,   но
догадывались, третьи - даже не догадывались: цикл-то  у  них  у  всех  был
сбит. А играли они все лучше и  лучше.  Команда  получилась  действительно
сильной, как никогда. И это  поднимало  моральный  дух  и  помогало  одним
забывать, а другим и не  вспоминать  обо  всякой  ерунде  вроде  допингов,
неизбежных абортов и валящей с ног усталости по вечерам.
   Турнир прошел с блеском. Все  затраты  полностью  окупились.  И  доктор
Вайнек не только праздновал научную  победу,  испытывая  высшее  для  себя
наслаждение, но и прилично подзаработал на этом деле в полном соответствии
с заключенным контрактом.
   Скандал грянул через пару недель, когда Вайнек уже уехал из  Аргентины.
Сантос вызвал его  обратно  телеграммой,  ничего  не  сообщая,  но  требуя
вылететь срочно.
   А оказалось вот что. Диана, капитан команды, будучи посвященной во  все
детали, перехитрила Вайнека и забеременела от  мужа.  И  потому  с  самого
начала вовсе не собиралась делать аборт. Плевать ей  было  на  грандиозные
планы Диего, от спорта она взяла все, что хотела и  теперь  намерена  была
жить, как все нормальные женщины. Но это было еще полбеды. Страшную  тайну
Вайнека и Сантоса она разболтала в подробностях всем подружкам в  команде,
включая самых бестолковых и непонятливых.  Впрочем,  едва  ли  можно  было
ожидать другого исхода: женщины есть женщины.  Да  и  вообще  немцы  верно
говорят: что знают двое, то знает и  свинья.  И  конечно,  глупо  было  со
стороны Сантоса и врача команды объяснять девчонкам, что  если  кто-то  из
них  "случайно"  забеременел,  необходимо  сделать  аборт  для  дальнейших
успешных выступлений в турнирах следующего сезона.
   Пример Дианы оказался заразительным. Было такое  впечатление,  что  она
просто сагитировала девчат. От аборта отказались дружно, все как одна.  На
этом и закончилась история великой волейбольной команды. Но не закончилась
история с Вайнеком.
   Семь спортсменок грозились через суд доказывать  его  отцовство  (среди
них даже "искусственницы"). И только две имели претензии к Сантосу. Трудно
сказать, насколько эти цифры соответствовали действительности.  Скорее,  в
них просто отразилось личное отношение волейболисток к своему тренеру и  к
залетному безумному изобретателю. В общем Вайнеку пришлось  откупаться  от
разгневанных аргентинских дам довольно кругленькой  суммой,  которая  явно
превысила все, заработанное им в этом деле. Причем,  из  четырех  замужних
спортсменок - Диана не в счет - троих  мужья  бросили,  и  им  Вайнек  был
вынужден заплатить больше других.
   А   рассчитавшись,   наш   авантюрист   поспешил   удрать,   пока   его
многочисленные "волейбольные жены" не успели узнать  одной  маленькой,  но
существенной подробности: почти у всех у них должны были родиться близнецы
- таково уж побочное действие одного из использованных препаратов. Так что
бегает сейчас где-то по Аргентине энное количество маленьких  вайнеков,  а
сколько именно - кто ж теперь разберет!
   - Ну, умора! - резюмировал Клюквин.
   А Машка сидела мрачная и  ничего  смешного  в  рассказе  Панкратыча  не
находила.
   Довольно  мерзкая,  между  прочим,  история,  -  проговорила   она.   -
Разочаровал меня твой Вайнек.
   Панкратыч ничего не сказал. Просто шумно вздохнул и  посмотрел  вокруг.
Солнце село.  В  сгущающихся  сумерках  затеплились  ненатуральным  светом
фонари, и тучи мошкары  потянулись  вверх,  к  матовым  пыльным  плафонам.
Девочки с бадминтоном ушли. От инфаркта убегал  теперь  лишь  один  бодрый
старичок.
   - Почапали, что ли? - предложил я.
   - Куда? - спросила Машка.
   - К Панкратычу. Водку пить, -  со  свойственной  ему  прямотой  ответил
Клюквин.
   - Ох, ребята! - только и сказал Панкратыч.
   А Машка буркнула:
   - Напьюсь сегодня.
   И никто даже не улыбнулся, хотя  все  понимали,  что  напиваться  будет
нечем. Бутылка водки на четверых. Да Машке одной  такую  надо!  При  ее-то
здоровье.
   И мы пошли. А уже в подъезде Панкратыч вдруг вспомнил:
   - Одну деталь вам не рассказал. Тоже своего рода черный юмор.  Трое  из
тех десятерых девчонок - кстати, Диана среди них - так никого и не  родили
тогда. Могли бы и не отказываться от аборта - у них  естественный  выкидыш
получился. Причем, у всех - двойняшки.
   - Из-за вайнековских препаратов, что ли, выкидыш-то? -  поинтересовался
Клюквин.
   - Не только из-за вайнековских. Вообще из-за препаратов.  Вообще  из-за
того, что слишком много занимались волейболом, профессионально занимались.
Я же говорю, запрещать...
   - Хватит! - закричала вдруг  Машка,  и  мы  все  вздрогнули.  -  Хватит
говорильни!
   Эх, зря он про  эти  выкидыши  начал!  А  Клюквин  не  понял  ничего  и
спрашивал испуганно:
   - Ты что, Машка, ты что?..
   Даже Панкратыч ничего не понял.
   Машка сидела на ступеньках лестницы и громко всхлипывала, уронив голову
на колени.
   И только я один знал, почему она плачет.
   У нее тоже был выкидыш год назад. А теперь, как раз в  этот  вечер  она
хотела поговорить с  Панкратычем  как  с  врачом,  да  не  вышло,  Клюквин
попутал. Хотела поговорить, потому что утром была у  эндокринолога,  и  ей
там сказали, уже окончательно, что не будет, не будет у нее детей, никогда
не будет.
   Так уж вышло, что только я один об этом и знал.
Last-modified: Thu, 14 Sep 2000 18:16:27 GMT










Проект Либмонстра, партнеры БЦБ - Украинская цифровая библиотека и Либмонстр Россия

https://database.library.by